Искусственный интеллект заподозрили в происках против американской демократии

Американские интеллектуалы заподозрили искусственный интеллект (ИИ) в происках против истинной, то есть – американской же, демократии. вдруг выяснилось, что эти самообучающиеся, но бездушные кибермашины, обрабатывающие сухие статистические данные, выдают очень не выгодные для «свободного мира» выводы. Причем, эти «неправильные» выводы – не только политические, но и идеологические. Какую крамолу обнаружили эксперты США в результатах обработки данных собственных супермощных компьютеров, рассказал генерал—лейтенант, доктор юридических наук, заслуженный юрист России, профессор Юрий Жданов.

фото: Michael Dziedzic/Unsplash.

– В чем провинился перед американцами созданный ими же так называемый «искусственный интеллект»?

– Вы не поверите – он изменил святому делу демократии, ради чего его, собственно, и создавали, и переметнулся на сторону автократии. Это – если очень коротко.

– А подробнее?

– Эта история стара, как сама история, извините за каламбур. Вслед за древними греками и римлянами, США и в целом Запад делят мир на «демократический» и «автократический». Хотя те же римляне, уже живя при императорах, еще лет двести считали себя демократической страной. Как же, у них был Сенат!

Впрочем, и развитие ситуации в той же Америке уже не дает понять, кто у них внутри страны демократ, а кто автократ. Да что там эти термины. Накануне промежуточных выборов в Конгресс в ноябре 2022 года в США сторонники демпартии называют Трампа и всех республиканцев фашистами, а сами республиканцы объявили фашистом Байдена.

– Каким образом каждая из сторон доказывает свою правоту?

– По-разному, но есть и такие, кто обратился к высокой науке. Мол, пусть рассудит искусственный интеллект. правда, речь не шла конкретно о Трампе и Байдене ( ведь не очевидно, кто из них победит, и не хочется кого-либо обидеть — чревато). Поэтому ученым было предложено порассуждать абстрактно – мол, что вообще думает искусственный интеллект о демократии и авторитаризме, и чьи шансы на выживаемость выше.

– И что же, как пел Высоцкий, «сказали эти кандидаты в доктора»?

– В статье Генри Фаррелла, Абрахама Ньюмана и Джереми Уоллес «Спирали заблуждения. Как ИИ искушает принятие решений и делает диктаторов более опасными», опубликованной недавно в Foreign Affairs, делается вывод, что «машинное обучение бросает вызов каждой политической системе по-своему».

Авторы пишут, что «вызовы демократиям, таким как Соединенные Штаты, слишком очевидны. Машинное обучение может усилить поляризацию — перестроить онлайн—мир, чтобы способствовать политическому расколу. Это, безусловно, увеличит дезинформацию в будущем. Вызовы автократиям более тонкие, но, возможно, более губительные. Точно так же, как машинное обучение отражает и усиливает разделение демократии, оно может сбивать с толку автократии, создавая ложную видимость консенсуса и скрывая глубинные социальные разногласия, пока не станет слишком поздно».

– Как-то все запутанно и сумбурно…

– Ну, такой у них научный стиль. Авторы статьи пришли к выводу, что Демократия и авторитаризм являются кибернетическими системами. При обеих формах правления правительства проводят какую-то политику, а затем пытаются выяснить, была ли эта Политика успешной или неудачной. В демократиях голоса избирателей, якобы, дают мощную обратную связь о том, действительно ли работает тот или иной подход. Исторически сложилось так, что авторитарным системам было гораздо труднее получить хорошую обратную связь. До информационного века они полагались не только на внутреннюю разведку, но и на петиции и тайные опросы общественного мнения, пытаясь выяснить, что думают их граждане.

Теперь, пишут авторы, машинное обучение подрывает традиционные формы демократической обратной связи, поскольку новые технологии облегчают дезинформацию и усугубляют существующие предубеждения, беря предубеждения, скрытые в данных, и уверенно превращая их в неверные утверждения. Такая технология может сказать правителям, нравится ли их гражданам то, что они делают, без хлопот с опросами или политических рисков открытых дебатов и выборов. По этой причине многие западные наблюдатели беспокоятся, что достижения в области искусственного интеллекта только укрепят позиции диктаторов и позволят им еще больше контролировать свои общества.

Но действительность, по мнению авторов, сложнее. Предвзятость явно является проблемой и для демократий. Но поскольку она более заметна, граждане могут смягчить ее с помощью других форм обратной связи. Когда, например, расовая группа видит, что алгоритмы найма настроены против нее, они могут протестовать и добиваться возмещения ущерба с некоторым шансом на успех. Авторитарные страны, вероятно, так же склонны к предвзятости, как и демократии. Большая часть этой предвзятости будет невидимой, особенно для лиц, принимающих решения наверху. Это значительно усложняет исправление, даже если лидеры видят, что что-то нужно исправить.

– Короче, умная железяка, лишенная политических предпочтений и предвзятостей, напрямую демонстрирует, что демократическая форма правления практически ничем не отличается от автократической?

– В общем, да. В статье много разных витиеватых словесных выкрутасов типа: «с одной стороны», «с другой стороны». например, авторы долго и нудно рассуждают и даже спорят сами с собой об обратной связи правителей и народа в условиях демократии и авторитаризма. Мол, при демократии эта связь очевидна, правители узнают мнение избирателей и исправляют свои ошибки. Но при этом, сокрушаются авторы, возможны подтасовки, даже – дезинформация, и правители в результате принимают неправильные решения.

Они признают, что обратная связь в демократических обществах не работает идеально. У общественности может не быть глубокого понимания политики, и она может наказывать правительства за вещи, не зависящие от них. Политики и их сотрудники могут неправильно понять, чего хочет общественность. А у оппозиции есть стимулы лгать и преувеличивать. Состязание на выборах стоит денег, а настоящие решения иногда принимаются за закрытыми дверями. средства массовой информации могут быть предвзятыми или больше заботиться о том, чтобы развлечь своих потребителей, чем научить их. Марк Твен, чтобы убедиться в ущербности демократии, советовал поговорить со средним избирателем. Уже тогда великому писателю был очевиден уровень естественного интеллекта своих сограждан.

А вот автократы, утверждают авторы статьи, считают, что и так хорошо знают чаяния народа и сразу, без всяких опросов, принимают те решения, которые считают правильными. И – о, ужас! — нередко угадывают. Но, утешают авторы статьи, срок жизни автократического «режима» это продлевает ненадолго. Ну, утверждение, конечно, спорное.

– Так в чем же виноват искусственный интеллект?

– Беда в том, что именно искусственный интеллект наглядно продемонстрировал несоответствие предоставляемой статистики действительной ситуации. Поясню очень упрощенно, что называется, – на пальцах. Как уже говорилось, при демократии информация может превратиться в дезинформацию. И искусственный интеллект, принимая ложную статистику за истинную, привыкает к ней и вскоре воспринимает и обрабатывает только ее, отвергая правдивую, даже если она и поступает. И выдает соответствующие прогнозы и рекомендации.

То же самое происходит и при авторитаризме – искусственный интеллект обрабатывает только ту информацию, которую ему дают, то есть – «правильную», цензурируемую.

– И в чем разница?

– А разница – в устойчивости государственных систем. Демократия при ошибочном решении может рухнуть, а у авторитарной организации больше шансов устоять и быстро исправить ошибку, применив пусть и непопулярные, но действенные меры.

– Как, например, произошло в Китае?

– Собственно, именно китайский пример и сподвиг американских политиков и ученых на размышления об искусственном интеллекте. Мол, не погорячились ли они с его внедрением? А в Китае произошло вот что. исследование, проведенное в 2013 году, показало, что Китай медленнее удаляет онлайн-жалобы, чем можно было бы ожидать от авторитарного, якобы, режима. Из этих жалоб руководство получило полезную информацию о реальных проблемах населения. например, речь шла о случаях, когда чиновники выгоняли людей из их сельских домов и прятали их в городских квартирах, чтобы влиять на статистику бедности. Но нищета никуда не исчезла. Понятно, что были приняты решительные и суровые меры. лидер Китая Си Цзиньпин тогда заявил, что его кампания по борьбе с бедностью — попытка искоренить обнищание сельских жителей, — стала знаковой победой, основанной именно на интеллектуальных технологиях.

– Но ведь такой опыт могут использовать и США. Дайте искусственному интеллекту достоверную информацию и пользуйтесь его дельными советами. Кто мешает?

Юрий Жданов: Дело в том, что США – <span class="wp-tooltip" title="1 Политическая целостность обладающая единой системой управления общественными делами созданная национальной или многонациональной общностью народом на определенной территории 2 Система институтов органов посредством которы, изначально построенное на лжи. Дать правдивую информацию искусственному интеллекту – подвергнуть всю систему смертельному риску. Для начала придется публично признать, что США – отнюдь не оплот свободы, в том числе и расовой. Для представителей ЛГБТ – да, но это совсем другое.

– Но ведь в Америке даже была кровопролитная Гражданская война за отмену рабства?

– Северянам, начавшим Гражданскую войну в 1861 году, было наплевать как на самих негров, так и на их свободу или несвободу. Они боролись за Юг – свою внутреннюю колонию. Которая, по ряду причин, решила отделиться. Это рушило бизнес-схемы Севера. Южане продавали выращенный на своих плантациях хлопок через посредников на Севере, которые скупали продукт по заниженным ценам и перепродавали в Европу. А промышленные изделия, произведенные в Европе, на Юг тоже попадали через посредников на Севере, но уже по завышенным ценам. Классическая, непрекрытая спекуляция. Это – одна из причин решения южан о сецессии – отделении. Юг вывозил своей продукции на экспорт на 213 миллионов долларов в год, а Север – всего на 47 миллионов. Юг же и обеспечивал 80 процентов всех налоговых поступлений в федеральную казну. При этом на Севере проживало 22 миллиона человек, а на Юге – всего 13 миллионов, из них 4 миллиона — негры. И как можно было лишиться такой кормушки? Вот ее, кормушку, и удержали силой, без всяких референдумов, залив страну кровью. А потом, с 1865 года десять лет проводилась так называемая Реконструкция – в буквальном смысле ограбление и лишение гражданских прав населения Юга. Заметьте, всего населения! Куда там нашим большевикам!

– Но негров же освободили?

– Да, святую, в общем-то, идею – свободу от рабства, — превратили в такой же фарс, что и с «невинно убиенным» рецидивистом Флойдом. Из негров, кое-как вооруженных и совершенно необученных, сформировали так называемые «цветные» полки, которые бросили, как пушечное мясо, против конфедератов. Особо отличились эти полки в грабежах, насилиях и убийствах мирного белого населения Юга – фермы и города им отдавались на растерзание, что хорошо описано в «Унесенных ветром». Благодаря чудовищным зверствам этих освобожденных рабов и возник печально известный Ку-клукс-клан – поначалу под предлогом защиты белых.

Кстати, во время Корейской войны в армии США такие негритянские части еще существовали, в которых белые служили только офицерами. Эти части бросали в самые страшные мясорубки – их было не жалко. Система сегрегации в США существовала еще долго. Вот вам и освобождение от рабства. Да и сейчас движение «жизнь черных имеет значение» чуть не послужило – а может, еще и послужит, — инструментом в зреющей очередной американской междоусобице.

Как вы думаете, какие рекомендации выдаст искусственный интеллект, переварив такую информацию? И, самое главное, – признает ли он США демократией?

Источник