Активист «Якудза» лишился на Донбассе глаза, но вновь рвется в бой

Александр Воложанин – известный в Челябинске активист по прозвищу «Якудза», на протяжении многих лет ведущий в своём городе борьбу с распитием алкоголя в неположенном месте, попрошайничеством, наркотиками. После начала военной спецоперации на Украине, Александр решил отправиться на фронт, выбрав необычное подразделение – чеченский спецназ Рамзана Кадырова. В бою под Северодонецком в Александра выстрелил украинский танк. Он был ранен и потерял один глаз, но боевой настрой не утратил и скоро готов опять поехать на фронт.

«Сейчас я веду семь бойцов в мэрию Грозного, – рассказывает Александр, – Идём встречать добровольцев, которые приезжают со всей России. В мэрии мы пообщаемся с ними, после чего они поедут в Российский Университет Спецназа. 

–Какие вообще условия обучения в университете, как проходит подготовка бойцов?

–Я снял видео про один из уроков – его ведёт «Петрович», большой профессионал. Каждый день обучение разным видам стрельбы

– Почему вы сами решили поехать на фронт в начале СВО?

–Я смотрел видеоролики Рамзана Кадырова, он подробно рассказывал и показывал про фронт. При этом у нас в городе были либералы, с которыми я был знаком. Они провели митинг против боевых действий, желали смерти российским солдатам. С одним из таких либералов, который желал смерти бойцам, я сцепился. И в какой-то момент мне сказали: «Если ты такой смелый, езжай на фронт». Я поехал в район Донецка и Луганска, пообщался с жителями, которые рассказали, как «Айдар» и «Торнадо» издевались над людьми, убивали их родственников

–Почему вы выбрали службу именно в чеченском спецназе?

–По моему мнению, Российский Университет спецназа — это лучшая школа для добровольцев. Общаюсь с людьми, могу сказать, что лучшего выбора для меня и людей с опытом военных компаний нет. Там отличное отношение друг к другу, все поддерживают, это настоящая семья.

–Вы потеряли на фронте глаз, но готовы вновь поехать в зону боевых действий. Почему?

– Мы тут все с ранениями. Кто-то идет и хромает, у кого-то осколок в позвоночнике — ещё не вытащили. У каждого — сложное ранение, каждый больше месяца лежал в госпитале. И мы все вернёмся обратно. люди делятся на разные категории Быть воином -. это особый склад характера. После трёх месяцев российских госпиталей понял — наши бойцы — это люди, которых не сломить. У меня нет глаза, но я делаю документы, чтобы вернуться  на фронт.

–Часто ли бойцам приходится спасать раненых под обстрелами?

–Мы не бросаем своих в бою. Когда я попал в спецназ «Ахмат» Рамзана Кадырова, нас всех собрали и сказали: «Позор до конца дней, если вы оставите раненного или убитого на поле боя и не заберёте его с собой. Так мы и делаем — это семья. Бывает даже такое, что раненые вытаскивают убитых.

–Вы сейчас в Грозном. Как обстановка в городе?

–У одного из моих бойцов в Грозный приехала жена с ребёнком. Вчера показывали им город, и они были в шоке от того, какая тут жизнь: очень чисто, алкоголь никто не употребляет, отношение к людям очень хорошее, помогают друг другу — такой менталитет. Вот я сейчас иду в форме, на мне нашивки «Ахмат – сила», с левой стороны висит нож. И люди относятся ко мне с уважением — они понимают, что я еду сражаться за Родину. Полицейские при встрече здороваются. В Челябинске каждый сотрудник проверял бы у меня документы, интересовался, почему у меня нож, а здесь сразу видят, что идет воин, и вопросов не возникает. Перевёз бы в дальнейшем в Грозный свою семью.

–Приходилось сталкиваться с иностранными наёмниками на поле боевых действий?

–Многое разглашать не могу, но их там очень много — огромные отряды НАТОвских бойцов из Польши, Великобритании. Это их база против России, и она стремительно развивается. Очень много вооружения туда поставляют, и бои идут часто не с украинцами, а с наёмниками. Они ещё в марте хотели напасть на Россию, у них по документам наша страна была уже разделена.

–Сложно ли найти общий язык с чеченцами? много ли в вашем подразделении национальностей?

–Очень много, но мы все плечом к плечу. Принцип очень прост – если ты попал добровольцем в спецназ Рамзана Кадырова, ты часть семьи. Мы в одних окопах, вместе спасаем друг друга, вместе едим. говорят, что на передовой генералов не увидеть, так вот генерал-майор Апты Алаудинов – это генерал, который всегда со своими бойцами на передовой, долгих ему лет жизни. Его заместитель и наш командир батальона Исмаил «Охотник» — человек, который грамотно управляет всем северодонецким фронтом. 

–Какие традиции в вашем подразделении?

–Боевое братство, религиозные традиции, молитвы. Чеченцы чтят старших. Старший — непререкаемый Авторитет, и при боевых действиях это очень важно, поскольку старший командир Авторитет для младших, а это сильно дисциплинирует. Ведь если один боец в отряде с похмелья, другой хочет сбежать, а третий не слушается командира – слаженности в таком подразделении не будет. Ну и религиозность – я религиозный человек, и мне в бой идти легко. Мусульманские бойцы не боятся смерти, потому что знают, что уйдут к Аллаху. И всё это очень сильно меняет картину боевых действий – когда выходит такая армия, которая смерти не боится, это очень сильно деморализует противника. Я расскажу вам историю из боевых действий. Мы зашли в деревню отрядом из десяти бойцов, я надел штык-нож на автомат для рукопашной, но мои чеченские братья посмеялись надо мной, сказав, что от нас сейчас все побегут. Так и получилось – противник отступил без боя, а затем они поступили очень коварно и подло. В лесу у них стояли миномёты и они обстреляли и сожгли из них всю деревню, не думая о тех, кто там живёт. Драться в честном мужском бою они не готовы. Наблюдают через спутники НАТО и бомбят. Бывает несколько суток приходится сидеть в окопах. Перед решающим рывком в атаку в Северодонецке мы сидели там трое суток, а нас бомбили. А потом мы пошли в атаку и прорвали фронт. Тот танк, из которого в меня стреляли, потом был брошен, а бойцы убежали.  Наши ребята этот танк потом захватили. 

–Как получилось, что вы лишились глаза?

–Я уже рассказывал про легендарную Личность – Исмаила «Охотника». Мы сейчас ждём, когда он восстановится. С ним мы были в Северодонецке. Одну часть города мы освободили от националистов, и хотели установить флаг. Исмаил «Охотник» собирался усчтановить флаг Чеченской республики, а я – российский. И по нашей позиции выстрелил танк. Выстрел был прямо в нас, было два пострадавших – я и командир чеченского отряда. Мне в голову вошли два осколка, повредили мне <span class="wp-tooltip" title="Нерв лат. nervus — составная часть нервной системы; структура с правой стороны, у меня была парализация лица. Исмаил «Охотник» сразу затащил меня в дом, сделал мне перевязку, эвакуировал меня и у меня началась жизнь по госпиталям – три с половиной месяца.

–А что с танком то было?

–Честно сказать, ребята поиздевались над этим танком. Они атаковали его, танкисты убежали, и как мне рассказал боевой товарищ «Зук-Зук», они на него пописали. Танк взяли в плен, отогнали его в Лисичанск, а мне потом прислали его фотографию.

–Забавная история и трофей хороший. Раскройте тайну – почему ваш позывной именно «Якудза»?

–Я занимался боевыми искусствами, у меня татуировка как у Якудзы – чёрный дракон, летящий в огне. Это татуировка воина, поэтому я получил этот позывной очень давно. Это был 1995 год, с тех пор меня знают как «Якудзу». Позывной отражает качества человека, его жизнь, его взгляды. Я восемь лет вёл проект «Трезвые Дворы» и вёл проект против наркотиков, работал телохранителем 25 лет, а это тоже постоянная борьба. Работа становится твоим характером, поэтому я не смог остаться в стороне, когда началась специальная военная операция. 

Источник