Иосиф Пригожин назвал разницу между Кикабидзе и Галкиным

После смерти Вахтанга Кикабидзе Иосиф Пригожин разместил пост в соцсети: «Не стало близкого мне человека. Нас связывала многолетняя дружба. Буба был крестным отцом моей дочери Данаи. Мы его бесконечно любили, не смотря на политические взгляды и разногласия». Продюсер упомянул, что в последнее время они не виделись, говорили только по телефону, да и то редко.

фото: соцсети

— Как так случилось, что Вахтанг Кикабидзе стал крёстным вашей дочери?

— Мы очень близко дружили, Вахтанг был для меня, как отец. Можно сказать, он мне заменил отца, — говорит Иосиф Пригожин. – Дело в том, что в 25 лет я стал его продюсером. Это было 28 лет назад. Почти 10 лет мы работали вместе.

— Он же тогда был уже популярным.

— Он был популярным, но невостребованным, вот в чём проблема. Была война в Грузии. В тот период он остался вообще без ничего. И тут появился молодой парень, которому он доверился. В результате мы добились хороших результатов.

У нас было много всего интересного. И я благодарен ему за доверие, которое он мне оказал в 1994 году. Мы были одной семьей. Поэтому он стал крёстным моей дочери Данаи. Я дружил с его семьёй: детьми, женой, царствие ей небесное. Ирина Григорьевна была гениальной балериной и фантастической женщиной. Кикабидзе всю жизнь работал на семью, пахал, чтобы вы понимали. Дал детям образование. знаю, что после смерти жены Кикабидзе уже не очень интересно было оставаться в этой жизни. Ну что он еще не видел?

— Вы знали о его болезнях?

— Я знал о всех его болезнях. Помню, у него была <span class="wp-tooltip" title="патологический процесс головного мозга. Его оперировал хирург Коновалов в академии Бурденко. давно это было. Кикабидзе прошел огонь, воды и медные трубы.

— Ваши отношения не испортились из-за разных политических взглядов?

— Мы сложно общались именно потому, что наши политические взгляды не пересекались. У меня было одно зрение, а у него другое. Но это не мешало нам общаться. Считаю, что мы все равно должны оставаться цивилизованными людьми, глупо разрывать контакты и отношения. Я к нему всё равно относился с уважением в силу его возраста, положения и по ситуации. Я позволял себе даже спорить с ним на те или иные темы, но в рамках допустимого.

— До серьезной ругани дело не доходило?

— Нет, такого не было. Мы просто стали реже общаться. У него было своё видение, у меня своё. Я отстаивал свою позицию, он — свою. Иногда мои аргументы брали верх, иногда его видение побеждало. Но тем не менее мы апеллировали аргументами. Все-таки Кикабидзе — умный, взрослый человек, и я не могу заставить его думать по-другому. У него сложилась своя какая-то история.

— Почему Кикабидзе прощают его позицию, а другим нашим звёздам, тому же Максиму Галкину (признан иноагентом Минюстом РФ) нет?

— Что значит прощают или нет? Начнем с того, что Кикабидзе – гражданин Грузии. И ничего от современной России он не получал. Он не пользовался госдотациями, не работал на федеральных каналах. Он выбрал позицию оставаться в Грузии со своим народом. Ему не нравилось всё, что происходит здесь. После 2008 года он ни разу не был в России. Не любил нашу <span class="wp-tooltip" title="социальное взаимодействие отношение между индивидами или группами отличительной чертой которого является возможность одного индивида или группы оказывать влияние на другого индивида или труппу изменяя их поведение в соответ. Он выбрал такую позицию. Если бы он цинично лицемерил, приезжал в Россию, зарабатывал здесь деньги, а потом возвращался домой… Но он не приезжал в Россию. Не давал здесь концертов. Он честно к этому относился. И надо отделять мух от котлет. А тот же Галкин – гражданин РФ, он был сотрудником Первого канала, на минуточку. Поэтому давайте не мешать всё в одну кучу. У Кикабидзе даже квартиры не было в России. Он не жил в России. Он не пользовался благами государства российского.

И сегодня не надо стравливать людей. Его позиция мне понятна. Я знаю и уважаю его позицию, она такая, какая есть. Я ему сказал: «Я не делю нас и никогда не хочу делить». Пытался быть культурным мостом между нашими отношениями и в том числе между нашей страной, не обрывая наши с ним связи.

Кикабидзе знает жизнь не по рассказам. У него есть своё видение и он, как гражданин другого государства, имеет Право выражать свою точку зрения. Вы же видите сегодня все федеральные каналы показывают Кикабидзе. Потому что он Личность, мы не можем перечеркнуть наше прошлое, нашу историю. Именно об этом мы говорим. И наш президент об этом говорит.

— На похороны поедете?

— К сожалению, нет. Во-первых, не успею чисто физически. Во-вторых, добираться до Грузии не просто. В-третьих, я же не знаю точку зрения его семьи. Может я им буду неприятен в тот момент. Хотя к его семье я отношусь с уважением. И наши разногласия не должны мне мешать иметь прошлое с Вахтангом.

Источник