Экс-главком Сухопутных войск объяснил, как сорвать контрнаступление ВСУ

Обещанное весеннее наступление Киева пока ограничивается разговорами о нем. На днях британская газета Daily Mail озвучила три возможных сценария грядущего «наступа», которые изложил австралийский генерал в отставке Мик Райан. «МК» попросил проанализировать его выводы российского генерала, экс-главкома Сухопутных войск РФ Владимира Чиркина.

фото: Global Look Press

Как пишет Daily Mail, ссылаясь на слова генерала Райана, весеннее наступление ВСУ может иметь три сценария. Первый – это крупномасштабный прорыв, куда будут брошены все силы и ресурсы, накопленные Киевом самостоятельно и полученные им от Запада. Второй – разделение имеющихся сил на два направления для одновременной атаки на востоке и юге. И третий вариант – проведение ряда менее крупных не скоординированы между собой атак на различных направлениях.

— Какой из этих сценариев может оказаться наиболее вероятным?

— один сильный удар, с помощью концентрации всех сил ВСУ, чтобы пробить нашу оборону и уйти вперёд на 200 км – это, конечно, затея авантюрная, — считает генерал Чиркин.

— Но, если они начнут такое наступление, мы сможем, как говорится, на плечах отступающего противника начать собственное контрнаступление?

— Да, контрудар проводится ответно. Но для этого противника сначала нужно будет измотать и развернуть к нам спиной. Только тогда он станет отступающим. А пока этот противник полон решимости, у него самого спланированы задачи дальнейшего наступления. Если он, конечно, сможет к нему перейти.

— Сомневаетесь, что Киев способен подготовить мощный удар и пойти в наступление?

— Теоретически может. Но практически… Я в этом, действительно, сомневаюсь.

— Почему? Запад активно готовил украинских военных и снабжал их оружием.

— Обязательном условием крупного наступления непременно должно быть превосходство в воздухе. Это – главный фактор, который определяет успех наступательной операции в современных условиях. Так было в локальных конфликтах последних десятилетий.  Но такого превосходства в воздухе у ВСУ нет.

Можно вспомнить и более отдаленную историю. Вспомните начало Великой Отечественной, когда началось немецкое наступление. Тогда одновременно был организован мощный удар авиационных дивизий люфтваффе. Тысячи и тысячи самолетов летели, пробивая нашу оборону. А сейчас у ВСУ авиации совсем немного. Им, правда, недавно передали старенькие советские МиГ-29, но половина из них не может подняться в воздух. Украинцы их разбирают на запчасти.

Там ещё и проблемы с подготовкой лётчиков. Чтобы достичь нормального уровня их подготовки, нужно провести кучу учений, слаживание экипажей, обкатать их в бою. А три месяца подготовки и вперёд – это все несерьёзно.

— Да, но проблему отсутствия авиации ВСУсобираются решить за счет дальнобойных артиллерийских систем, которые им поставляют США, а также множества беспилотников.

— Если американцы передадут ВСУ достаточное количество реактивных систем О HIMARS, которые бьют не только на 80 км, но и на 150 км, они в какой-то степени смогут заменить удары авиации. Но в любом случае, их глубина будет ограничена. К тому же по HIMARS теперь очень неплохо работают наши комплексы ПВО. По артиллерийским снарядам работать практически бесполезно, а вот ракеты HIMARS наша ПВО сбивает очень даже удачно.

— При этом у самих ВСУ с ПВО как раз проблемная ситуация?

— Да, для их собственных комплексов «Бук» и С-300 у них ограниченное число ракет – Украина их не производит, они заканчиваются. Переданные Западом комплексы ПВО, надежд ВСУ тоже не оправдали. Даже американский комплекс «Patriot», насколько я знаю, довольно плохо себя показал.

— Разве их уже успели развернуть?

— говорят, да. И он до сих пор даже не сумел сбить ни одной нашей барражирующего боеприпаса.

— Выходит, на единый мощный наступательный удар ВСУ сейчас не рискнут?

— Но мы же в голову к ним не залезем, чтобы выяснить как они реально оценивают своего противника, то бишь нас. Мы знаем только, насколько сами готовы к встрече такого удара. Насколько у нас подготовлена в инженерном отношении оборона, какие имеются резервы…

— Резервы здесь очень важны?

— Резервы стоят дальше от линии фронта. Находятся в глубине обороны, чтобы в случае необходимости их можно было проще перебросить на нужное направление удара.

— А что касается второго варианта — возможности двух ударов ВСУ на востоке и юге, про которые говорит генерал Райан?

— Обычно в оперативном искусстве применяется такой способ. Когда планируется главный удар, на котором будут сосредоточены основные усилия наступающей стороны, то одновременно наносится еще и второстепенный удар на другом направлении. Это нужно, чтобы ввести в заблуждение противника и одновременно рассредоточить его силы. Если наступающая сторона разбивает силы на несколько частей, то ослабляет тем самым собственные войска на главном направлении удара.

— И такой вариант возможен?

— Вполне. Тем более, что у ряда украинских генералов еще советская школа – учились по тем же учебникам, что и мы. Они примерно так же мыслят.

— Но у них там очень много теперь ещё и натовских советников, конкретно американцев.

— США, по большому счёту, со времён Второй мировой, когда высаживали десант, открывая второй фронт, больше нигде всерьёз не воевали. Те их войны, что приводили по разрушению государств, США прежде всего вели массированными авиационными ударами. Сносили не кварталы и целые города. Только на самом последнем этапе уже применялась некоторая часть войск для окончательной зачистки территории.

— Ну, американцы в любом случае держат под контролем боевые действия. Фактически они уже делают то, о чем говорит австралийский генерал. Работают группами на нескольких направлениях.

— ВСУ кусают нас то там, то здесь. Участвуют в этом — где рота, где батальон. Но это все тактический уровень. Таким силами даже на этом уровне ничего не сделать. Как правило, так проводится лишь разведка боем, чтобы вскрыть систему нашего артиллерийского огня, систему обороны.

— значит, остается третий вариант — несколько менее масштабных атак, не скоординированных между собой?

— Это примерно, как бить не кулаком, а растопыренными пальцами. Их только поломаешь и всё. Бить противника по разным направлениям без какого-либо взаимодействия абсолютно неэффективно.

Чтобы пойти в наступление на каком-либо участке фронта, нужно там сосредоточить силы. Собрать их в кулак, создав преимущество над противником в живой силе минимум шесть к одному. И потом уже, прорвав оборону, выходить на оперативный простор и развивать наступление. Таких возможностей у ВСУ я пока не вижу.

— Тогда непонятно — будет ли все-таки наступление ВСУ, или всё ограничится разговорами? Может нам самим тогда пора наступать?

— Я, конечно, не знаю планов нашего Генштаба, но на стратегическом уровне управления тоже в свое время служил, потому понимаю, что сейчас очень желательно внимательно вести разведку: определять районы сосредоточения войск противника, техники, баз горючего, боеприпасов и долбить по ним. «Кинжалами» это делать, наверное, не обязательно. У нас есть и другие, менее дорогостоящие средства, но также очень эффективные.

— В том числе на основе старых неуправляемых авиабомб? На них поставили крылья, хвостовое оперение и модули управления и коррекции, буквально за копейки превратив в современное высокоточное оружие.

— Конечно. Ими сейчас работают просто великолепно, не входя в зону ПВО противника. Решение по доработке таких бомб отличное! Так всегда бывает в жизни – всё гениальное просто. Когда с помощью таких бомб наши, допустим, взрывают хранилище горючего, которое планировалась для проведения операции на каком-то направлении, то желание планировать эту операцию у противника сразу отпадает или отодвигается на неопределенное время.

— Получается, такими действиями мы можем сорвать наступление ВСУ?

— Безусловно. Или превратить его в ту самую операцию, которая проводится растопыренными пальцами.

Источник