Истоки мятежа: законодательный вакуум и деньги

Верховный Главнокомандующий Владимир Путин открыто назвал происходящие события, связанные с ЧВК «Вагнер», вооруженным мятежом, а действия Пригожина – предательством и ударом в спину.

фото: globallookpress.com

Самое ужасное, что все мы были свидетелями того, как готовился это удар. В соцсетях уже не раз появлялись неоднозначные заявления г-на Пригожина, поначалу вызывавшие у некоторых даже одобрение, потом вопросы, затем настороженность, а следом – отторжение.

Но мы молчали в надежде, что разум восторжествует. никто ведь не хотел умалять заслуг ЧВК «Вагнер» во взятии Артемовска, да и в целом в СВО. Думали: там, наверху, договорятся, так как понимают, что сейчас не время для разборок – кто прав, кто виноват. Когда враг у порога мы должны быть едины и работать на общую задачу – защиту страны, о чем сегодня и сказал президент.

Но теперь молчать больше нельзя. Молчание привело к вооруженному мятежу. Как сказал ведущий российский военный аналитик Виктор Мураховский, «происходящие события заставляют в очередной раз вынести упрек нашим законодателям и лицам, от которых зависят принятие законов. Начиная с первой чеченской кампании, никак законодательно не определен статус добровольческих формирований. Страдают все, сейчас ситуация вышла из-под контроля».

Мураховский, как обычно, зрит в корень. Вспомните, сколько лет назад впервые встал вопрос о том, что у нас в стране статус ЧВК законодательно никак не определен? Нам говорили: ну нет у нас наемников! Официально. А неофициально они были. Тысячи вооруженных людей с танками и самолетами, которые фактически принадлежат к незаконному военизированному формированию.

много лет пресса, включая «МК», обращалась к законодателям с предложением решить этот вопрос на государственном уровне! Нет. Воз и ныне там. Ну, вот этот воз и доехал до попытки вооруженного мятежа.

Вспомните, все было тихо, пока «музыканты» работали исключительно за рубежом. В основном в Африке. Были они и в Сирии. Пальмиру в 2016-м брали они. Возвращали потом — тоже. Однако вся слава потом досталась не им.

А как иначе? Что нам всем должны были сказать? Что Пальмиру взяли незаконные вооруженные формирования? Конечно, речь шла о российских военнослужащих. В общем. Без конкретики.

Короче говоря, конфликт между государственными структурами и ЧВК «Вагнер» закладывался уже давно, постепенно переходя на личности. Он долго тлел, а теперь разгорелся. Но теперь дело уже не в личностях, а в деньгах.

Судите сами: ЧВК «Вагнер» — это личный бизнес Пригожина. Безусловно, он сам много вложил в него, в том числе и из других своих источников дохода. Так делает всякий нормальный предприниматель. Но и имел он, судя по всему, от своего военного бизнеса тоже немало. Особенно в Африке, где крутились большие деньги. И вряд ли там ему нужно было за них перед кем-либо строго отчитываться.

И вот теперь все изменилось. Когда «музыкантов» попросили помочь дома, тут сразу всплыли проблемы: кому ЧВК подчинена, за чей счет снабжать, платить, хоронить… Нашумевшая проблема со снабжением ЧВК боеприпасами оттуда же. Когда их передает Минобороны, то как за них тыловикам отчитываться? Кому отдали? Незаконной структуре? Боевикам?

Отсюда же проблемы оплаты, награждений, воинских званий и даже похорон с воинскими почестями. В этих условиях военное ведомство пыталось как-то решить проблему, стараясь узаконить свое взаимодействие с ЧВК. стало переводить «музыкантов» на контракт, выводя эту структуру из тени.

Что это означает лично для Пригожина? То, что у него забирают его военный бизнес. А что бывает, когда у крупного предпринимателя его отнимают? Он считает такие действия рэкетом и сопротивляется. Именно это сейчас и происходит.

Похоже, окончательным толчком ко всему послужили недавние доклады Минобороны о заключении контрактов с добровольцами. Со многими компаниями уже такие контракты подписаны. Дошла очередь до ЧВК «Вагнер». Ее руководство это не устроило.  

В армии должно быть единоначалие. Только такая армия будет боеспособной и сможет победить. Как сказала директор департамента информации и печати МИД Мария Захарова, «у нас один главнокомандующий. Не два, не три. Один». 

А тот, кто, боясь за свою личную <span class="wp-tooltip" title="социальное взаимодействие отношение между индивидами или группами отличительной чертой которого является возможность одного индивида или группы оказывать влияние на другого индивида или труппу изменяя их поведение в соответ и бизнес, в трудный час сам метит в главнокомандующие, вступает на путь предательства. Стреляет своим в спину.

Источник