В российских вузах начали сокращать часы английского: правильно ли это

Нынешний бал геополитических мазурок, санкций и контрсанкций — это хороший повод вспомнить историю наших отношений с иностранными языками от романтики до недавних предложений запрета английского, в чем крымского спикера Константинова поддержали многие. Начнем с романтики.

фото: flickr.com

Наша англичанка, фанат своего предмета, сей грубый термин к языку Шекспира не прилагала. Кабинета инглиша не было, но в одном из классов она все же повесила картинки: Тауэрский мост, карта Грейт Бритн, красавчик лорд Байрон (купила, возможно, на свои).

В наших городах и весях англичанки часто были молодые, да еще и симпатичные (хотя отроческие вкусы и нынешняя память — неважная основа статистических выводов). И в физматшколе при Ленинградском университете, куда я случайно попал в 9-м классе, англ.яз. давали углубленно. Помню, в ряду «май фэйворит райтерс» сверх стандарта Шекспир–Байрон–Диккенс упомянутый мною Теккерей обеспечил любовь-поблажки тамошней англичанки.

Еще один ментальный рубеж был взят потому, что язык Шекспира оказался еще языком Леннона, Маккартни, Джаггера, Ричардса и примкнувшего к ним Боба Дилана. Умение объяснить «про что поют» — козырь в компаниях. Переводили на слух: тексты песен на конвертах пластинок были редки, сами пластинки — еще большая редкость. Свежий, незапиленный Queen ценою в две стипендии и т.д. Трудности тех переводов, гомерические ошибки обернулись ныне популярной рубрикой «Шизгара»: это почти шизофренически искаженная подпевка россиян хиту группы «Шокинг Блю». Но поскольку сочинил его голландец, а спела венгерская цыганка, «Шизгара» — памятник не русским ошибкам, а всемирному торжеству инглиша. В деле обаяния девушек переводами песен, особенно танцуемых медляков, была <span class="wp-tooltip" title="состязание между товаропроизводителями за наиболее выгодные сферы приложения капитала рынки сбыта и источники сырья когда их самостоятельные действия эффективно ограничивают возможность друг друга односторонне влиять на общ: английский изучало большинство. Родители хлопотали: зачислить чад в английские, а не немецкие классы.

В 1983 году с дипломом кибернетика я приступил к внедрению АСУ (Автоматизированные системы управления) в Министерстве внешней торговли СССР. Как и многие коллеги, осваивал весьма серьезный курс «Инглиш фор бизнес», и тоже, помню, с мучительными переводами романа «Домби и сын» Диккенса. Сдавшие получали надбавку за язык: 5% к зарплате, вели переговоры без переводчиков, чаще ездили в загранку. И помнят все: на английском легко общались с неангличанами. Финны, шведы, бельгийцы, немцы… говорили медленнее, проще, без идиом, аббревиатур, у коренных альбионцев глубоко въевшихся в строй речи. Сегодня инет утвердил все эти LOL (Laughing out loud, смеюсь в голос)… А тогда на бедного внешторговца они сыпались как горох.

Торжеству инглиша приведу пример серьезнее, чем нашептывания девушкам версий западных хитов. один из ведущих переводчиков Шекспира Юрий Ключников сказал: «Ведущая роль англосаксонской геополитики до наших дней зиждется на всеобщности языка, чему немало поспособствовал Шекспир. язык, получивший мощные импульсы творчества великого барда, повлиял на формирование черт английского характера: независимость, Патриотизм, гордость, консерватизм».

Вернемся в Россию. Жизненную необходимость реформ Петра видим на старых картах. Весь мир представлял собой колонии и полуколонии, кроме нашей полоски Северной Евразии. Историк и философ Арнольд Тойнби писал: «Начиная с XVII века на Западе непрерывный прогресс технологий стал вызовом остальному человечеству. Россия, столкнувшись с этим, первая решила сохранить свою независимость, приняв широкую программу технологического преобразования на западный лад. Счастье России, что Петр, прирожденный технократ, обладал диктаторской властью московского царя».

Деталь 1. Петр не крал новые военные технологии (в основном шведского происхождения). Запад, зазывая Россию в коалиции, сам продавал их «под ключ». Подобия краж у Китая секретов фарфора и чайных кустов не было.

Деталь 2. Внедрение необходимой западной терминологии еще не сопровождалось засильем иностранных языков. Век максимальных успехов, XVIII век, даже сохранил особый русский стиль: автора главных интеллектуальных хитов века у нас читали, но звали его Иван-Яков Руссо. Успешному заимствованию флотских наук, дипломатии, торговли не мешало наше величественное игнорирование английской грамматики. Хватит простого клиринга букв: залив, река Хадсон? Гудзонов!

Это стиль результативных контактов с инокультурой. Позже дворянство, отгородясь от прочей страны манифестом «О вольности…», возможность не служить дополнила тем самым маразмом — тотальным переходом на французский (и/или немецкий с английским). Со своими крестьянами общались через переводчиков. Читали на новообретенном языке уже не военные уставы или актуальную техническую литературу. Потоком шла галимейшая попса. «Переводили мусор и щебень с заднего двора немецкой литературы», — писал Белинский. Эжен Сю, который «Парижские тайны», — еще гений в океане водевилей.

1917 год подбил баланс: иностранный язык перестал быть меткой различия социального статуса, а вернувшаяся функциональность инязов не исключала знакомства с культурой, настоящей. Антологии новой английской поэзии, современной американской поэзии вышли в 1937-м и 1938-м. здесь оценим лишь годы изданий. Сохранись подходы XIX века, издали бы какие-нибудь «Лондонские тайны» какого-нибудь Юджина Сюэла…

Но русская «всечеловечность» (Достоевский) в сочетании с вектором модернизаций (петровская, социалистическая) сказались в сохранении пиетета пред их языками и носителями. Влюбленность нашей англичанки была идеальна: тогда отсутствовала и надежда на материальный контакт. Но сегодня резон задуматься: не слишком ли глубоко вонзился тот вектор влияния? Вспомним легкость общения с обычными школьниками. Они учили версию попроще, нежели жившие по «библии» Натальи Бонк, с трепетом входившие в лингафонные кабинеты и вздыхавшие: «как убог американский и как красив оксфордский, он же RP (Received Pronunciation)», язык Байрона, итонцев, оксфордцев.

Помню переговоры с бельгийцем. Вся документация на английском — ok. Но в общении обороты из Джейн Остин, Диккенса… были мне полезны как санскрит. Весь мир за пределами «святого острова» юзал крайне упрощенную версию. Сложился цифровой английский (Digispeak, digital — цифровой), в мобильнике копеечные переводчики (голос, тексты). На фоне мирового потребительства хранить обожание RP? Содержать его жрецов? Унизительная глупость.

От эмоций к цифрам. С 1991-го Россию покинули 6,5 млн чел. (По некоторым оценкам, хотя считать эмигрантов не проще, чем стаи журавлей, грачей.) Доли ученых, квалифицированных специалистов определить еще сложнее. Перелетают, в отличие от тех же журавлей, по многим причинам. Кроме экономики. Кому-то противны здешние политики и кабаки, кому-то приятны тамошние пабы и (чуть не срифмовал) дамы. Тут и сидит влияние долгого восхищения Англией–Байроном, улов нашей англичанки. Или как в «Горе от ума»: «Ах, Франция! Нет в мире лучше края!» — решили две княжны, сестрицы, повторяя урок, который им из детства натвержен».

Новый повод для подобных размышлений дало знакомство с проектом «ДНК России». Разработанный на его основе комплекс «Основы российской государственности» обсуждали, корректировали более 2000 преподавателей со всей страны. По поручению Президента РФ, решением Министерства науки и высшего образования он займет место в сетке вузовских предметов с 1 сентября 2023 года.

Инструктивное письмо Минобра лежало на столе директора Академии базовой подготовки (подразделение Российского университета транспорта (МИИТ) Александра Горбунова, и в наш разговор о важности этого предмета встревал вопрос: куда? Крайне плотный график занятий, и еще 54 аудиторных плюс 18 внеаудиторных часов!

Представим. Крупнейший технический вуз России, Европы. бренд. Готовит инженеров в десятки стран, наша инфраструктура держится во многом на его питомцах, специальные предметы трогать нельзя. Все равно что сдвинуть железнодорожный мост, чтобы удобнее развесить на нем баннер или флаг! Но такой же тупик — образование без воспитания. Идеологический вакуум 90-х и высокая востребованность выпускников МИИТа подчеркнули опасность утечки мозгов, работы на транспорт Запада. Эта дилемма напомнила о подспудно собираемом файле, ощущении абсурда, наследии неведомо каких времен.

Нагрузка (часы занятий), 2022 год. (Титулы вузов — сокращенно обиходные)

МИИТ. История 40, математика 192, физика 128, иняз 192.

Губкинский. Философия 50, математика 236, физика 254, иняз 136.

МАДИ. Философия 51, математика 310, физика 200, иняз 170

Бауманка. Философия 51, математика 493, физика 238, иняз 204.

Атавизм каких времен, каких великих традиций, каких веков эта структура?

Кстати, даже на «святом острове» перетряхивают свои традиции: палата лордов (1999): 1330 пэра. В 2022-м: 785. И заседает там ныне не лорд Байрон. По новой традиции всякий ушедший в отставку премьер благодарит пэрством своих сотрудников. сейчас ждут новых членов палаты лордов: список нелепой 40-дневной «танкистки» Лиз Трас.

Абсурд. Громадные средства выделять (содержание армии англичанок) и драгоценное время школьника или студента, определяющее их дальнейшую жизнь, … уделять тонкостям, внушению пиетета к языку, на котором ныне льется большая часть лжи, инфопомоев? Национальный мазохизм. Надежда на победу в гипотетическом мировом конкурсе: чьи ученые-ядерщики, инженеры-химики лучше зачитают кусочек из Джейн Остин?

Европа отменила Достоевского. Не надо ответных мер по Байрону, пусть филологи интересующиеся изучают. За свой счет. Бродский, с восемью классами, самоучка, вырос в выдающегося переводчика, лектора университетов USA. А лентяй, недоумок, даже поглотив изрядную часть госсредств, из английских штудий вынесет разве что вздох: «Эх, не в той стране я родился!»

P.S. Не провоцируя соревнование «У кого меньше инглиша?», отмечу перемены, касающиеся моего давнего файла. План занятий МИИТа на 2023 год: иняз 144 (сокращен на 25%), увеличены часы математики, физики, истории.

Источник