Потаенны острова Кильдин: экспедиция РГО и Минобороны сделала открытие

На краю земли — на полуострове Кильдин — был дан старт очередной экологической экспедиции Российского географического общества (РГО) и Минобороны. Военные и волонтеры приступили к чистке природной зоны от мусора, который опосля себя оставили когда-то проживавшие на полуострове обитатели — полярники, синоптики, военные.

Спецкор «МК» побывала в экспедиции и узнала, как просто разрезать 20-кубовую бочку, почему камчатский краб на полуострове считается «сорняком» и живут ли полуострове бурые медведи.

В РГО не исключают, что опосля окончания работ полуостров в Баренцевом море, некогда прошлый стратегически принципиальным военным объектом, в состоянии сделать заповедной зоной.

фото: Дарья Федотова

Рано с утра собираемся на столичном военном аэродроме.

— Почетаемые журналисты, на данный момент мы с вами полетим на знаменитом самолете Ил-18. Весьма прошу не оставлять опосля себя в салоне мусор. Самолет неопасный, с ним не было ни одной катастрофы, — озвучил требования пилот и «успокоил» выстроившуюся на взлетной полосе группу экологического десанта.

Самолет, похоже, пережил не одну смену авиационных эпох — старый салон, туалет без света и рядовая раздвижная лестница заместо трапа. машинка, и правда, оказалась знаменитой — наиболее 50 лет от роду… Но 1-ые воспоминания оказались обманчивы — Ил-18 пожалуй, даст фору «Боингу» — легкий, маневренный и надежный.  «Я еще никогда так отлично не спала в самолете»  — призналась на высадке одна из коллег, сладко продремавшая весь перелет в Заполярье.

Всего 2,5 часа, и мы в Североморске — закрытом военном городке, где базируется Северный флот. Отсюда до Кильдина всего пару часиков по морю. Погода так хорошая, что я начинаю колебаться — правда ли стоило брать с  собой в Арктику зимние башмаки. Местные обитатели в футболках и летней обуви, а я разве что не в пуховике.

Уже через час мы на новеньком гидрографическом катере «Леонид Сенчура». Катер предназначен для исследования морских глубин, но сейчас у него задачка поординарнее — доставить на полуостров Кильдин нашу группу.

«Редчайшая птица доживает без укачивания до середины морского пути. Потому рекомендую взять с собой на всякий вариант пилюли от укачивания», — вспоминаю предупреждение от управляющих нашей экспедиции перед отъездом.

— А пилюли правда посодействуют? — обращаюсь к знатоку — капитану судна, который готовится к отправке. И в ответ вижу ухмылку. И у меня начинается легкая паника.

— Совершенно, если укачивает, лучше лечь и лежать, — гласит капитан.

— А еще лучше испить и… лечь, — шутит еще один член экипажа, увидев мои круглые глаза.

фото: Дарья Федотова

По сути до острова Кильдин, который находится в полутора километрах от большенный земли, можно добраться по-скорому, на быстроходном катере всего за полтора часа. Но такие морские прогулки для опытных путников. Неподготовленным придется не только лишь пить пилюли от укачивания, да и, видимо, запивать горячительным, как рекомендовали мореплаватели. Гидрографический катер будет идти вдвое медлительнее, да и качка будет чувствоваться меньше. А еще Баренцево море, с которым мы не успели толком познакомиться, подготовило сюрприз, который лучше рассматривать на «неспешном» катере:

— внимание! внимание! Слева по борту дельфины! — раздается из громкоговорителя глас капитан судна.

Масса кидается к левому борту. Над водой мерцают темные, переливающиеся на солнце спины жителей Баренцева моря.

Мы еще не дошли до конечной точки, а уже охото пищать от экстаза — шумное море — окраина Северного Ледовитого океана, грозные скалистые берега, порывистый ветер и колоритное солнце — Север воспринимает гостей с гостеприимством. Откуда-то возникают силы, невзирая на бессонную ночь (то есть темное время суток) до поездки, и богатырский аппетит. Съедаю прочти весь сухой паек, который выдала пресс-служба РГО.

— У вас, наверняка, морская болезнь. Вы все время кушаете, — деликатно и сочувственно отметил один из членов команды, работающий на палубе.

— Нет, просто здесь таковой незапятнанный воздух, что все время охото есть, — приходится признать явное.

Приблизительно за час до окончания морского рандеву на горизонте возникает полуостров — гордый и одинокий. Чувствую себя Жаком-Ивом Кусто, Юрием Сенкевичем и Николаем Дроздовым в одном лице. Вообщем чтоб ступить на сберегал придется создать пересадку на десантный катер — наш «Леонид Сенчура» не сумеет подойти к галечному пляжу залива Могильный. На горизонте появляться быстроходный десантный катер, и сейчас нам необходимо прямо в открытом море совершить кульбит — с ранцами, чемоданами и камерами перелезть на наиболее маневренное судно.

— на данный момент будет прилив, потому очень стремительно выходим на сберегал, чтоб не замочить ноги. И осторожно, галька влажная, потому скользкая. Поначалу мальчишки, позже девченки, — дает команду управляющий экспедиции Олег Машков по прибытию на полуостров.

Пресс-тур, похоже, плавненько преобразуется в реалити-шоу «Крайний герой»…

На берегу нас встречают военные, пара-тройка невесть откуда показавшихся туристов. У одной из дам замечаю шапку с антимоскитной сетью.

— Репелленты взяли? Комары здесь отмороженные, — объясняют военные и успокаивают что 1-го баллона аэрозоля на два денька обязано хватить.

фото: Дарья Федотова

Комары на полуострове — это отдельная история. Никогда ранее не лицезрела, чтоб эти раздражающие насекомые в попытке попить кровушки накрывали всю спину злосчастной жертвы ровненьким слоем. Без репеллента тут лучше даже не появляться — места комариных укусов болят и почесываются еще несколько дней. В общем, репеллентами здесь нужно воспользоваться, как парфюмом — до выхода из палатки, а потом временами «освежаться». И так в течение всего полярного денька, который завершится тут лишь в конце июля.

Птичий Рынок

Опосля того, как полуостров покинули люди, он стал фактически необитаемым, кроме некого числа военнослужащих, которые до сего времени несут здесь службу вахтовым способом.

По дороге в лагерь нам встречаются разбитая, перекосившаяся лачуга, заржавелый трактор, утонувший в высочайшей травке и… ни 1-го человека. Трудно поверить, что когда-то тут были магазины, школа, детский сад, поликлиника, клуб и общественная баня. На полуострове проживали до 16 тыщ человек — военнослужащие и их семьи.

Все завершилось в 1996 году, когда устранили воинские части. Необходимость неизменного присутствия человека (а служить здесь, молвят, без вреда для здоровья и психики можно по юности и маленькой срок) отпала из-за возникновения наиболее массивного вида вооружения, которое стоит на охране северных рубежей.

сейчас полуостров, кажется, принадлежит только чайкам и бурым медведям.

— Передвигаемся лишь группами и в сопровождении. На полуострове могут быть медведи. От одной до 5 особей. По определенным признакам, на данный момент на полуострове их нет, но они могут переплывать, — дает ценные указания военный.

— А по каким признакам вы обусловили, что их нет? — спрашивает журналист.

— Я для тебя позже в мужском коллективе расскажу, по каким признакам, — по-армейски «отбривают» любопытного.

признаков нахождения на полуострове медведей мы тоже не нашли. А вот чайки здесь хозяйничают открыто.

— Что же это все-таки за раковина с иголками? — интересуются москвичи. Необычными шариками усыпан весь сберегал.

— Это все что, осталось от морского ежа, — просвещает управляющий экспедиции.

— А почему тут, в травке? Он же должен быть в море…

— Чайки принесли. Они их едят.

Не считая раковин морских ежей, которые в мягеньких мхах смотрятся, как шампиньоны, много иной экзотики, оставленной чайками — розовые необычные раковины, клешни крабов.

Оказывается, Баренцево море практически кишит дальневосточным крабом. Как поведали понимающие люди, еще в русские времена кто-то «по приколу» привез и выпустил этот вид в Баренцево море. А потом благополучно о нем запамятовал.

<span class="wp-tooltip" title="Экспериментальная стратегия Характеризуется тем что в нем осуществляется целенаправленное наблюдение за любым действием в критериях регламентированного конфигурации отдельных черт критерий его протекания При всем этом п удался. Краб не только лишь прижился в местных широтах, да и стал благополучно плодиться. Дальневосточный гость стал этаким «сорняком», который теснит с морского дна рыбу и морские гребешки. Все бы ничего, но, как говорят биологи, на полуострове стал исчезать редчайший вид в особенности привередливых чаек-моевок, который питается только рыбой.

фото: Дарья Федотова

К слову, о чайках. Самые обыденные серебристые чайки, которые едят все, что шевелится, наводнили полуостров. Но есть пространство на полуострове, которое им в особенности недешево — так именуемый птичий Рынок на северном Кильдине. Почему это пространство окрестили рынком, вопросцев не возникает — клики тыщ птиц, перекликаясь друг с другом заполняют все место. Так встречают птицы чужаков, ступивших на порог их дома.

«Общежитие» чаек — крутая 100-метровая гора, покрытая зеленоватым ковром, который плавненько перебегает в галечный пляж. На ней, также у подножья горы — миллионы гнезд.

Самые нежные чувства вызывают птенцы чаек — неловкие лохматые колобки на тонких лапках и темными очами-пуговками. Ведут себя птенцы по-разному. Самые смелые занимаются своими делами и не обращают внимания на человека с камерой. Остальные на всякий вариант сбегают от чужаков, а третьи притворяются прибрежной галькой:

— Обратите внимание, как скрывается птица. В случае вероятной угрозы прикидывается камнем, так, что не отличишь, — говорят устроители экспедиции — и буквально, сероватые перышки чайки-подростка не отличишь от камня.

Ходить по сиим заповедным местам, честно говоря, жутковато. До этого, чем создать шаг, необходимо пристально оглядеться — на дороге, в кустиках на обочине гнезда с кладкой и лишь что вылупившимися птенцами.

молвят, эти места фактически не тронуты человеком:

— Игорь Юрьевич, молвят, что воздействие человека на это пространство — нулевое. Другими словами когда тут жили люди, птичьего рынка не было? — интересуюсь у биолога от РГО, кандидата био наук, старшего научного сотрудника СпбГУ Игоря Попова.

— думаю, что были. Но на такую гору попробуй заберись. нужно весьма возжелать есть чтоб, залезть, — в собственной саркастичной манере отвечает исследователь.

При всем этом в этом райском уголке есть пространство и для драмы. Намедни военные выручили от погибели 2-ух птенцов, на которых напали чайки иной, наиболее брутальной, породы. детей отбили, неприятеля прогнали. А сейчас на дороге две бездыханнх птички с перебитыми шейками. Военные переживают не меньше сострадательных гостей:

— Вот зараза! Все-же заклевали…

Научное открытие — сибирский стланик

В один из дней экспедиция стала очевидцем научного открытия. В лагере возник светящийся от счастья биолог Попов с засохшей веткой хвои в руках:

— Это кедровый стланик! — не особо щедрый на эмоции(эмоции</sp, в сей раз, можно сказать, страстно показал находку членам экспедиции биолог, и, кажется, еще немножко — запрыгал бы от радости. Ну буквально жюльверновский Паганель.

— И что? — не соображают туристы.

— Кедровый стланик! Он в Сибири вырастает! В Сибири, осознаете?

— Игорь Юрьевич, а почему вы сухую ветку подобрали. могли же сорвать свежайшую?

— Так жаль же… всего три деревца, — чуток ли не обнимая с виду обыденную ветку елки, гласит биолог.

Оказалось, в тот момент на наших очах вышло научное открытие — биолог нашел на полуострове растение, которого не обязано было здесь быть. Весь оставшийся вечер половина лагеря решала задачку — как кедровый стланик попал на полуостров Кильдин.

— Может, кто-то из военных в древесной породе привез зернышко? — подразумевают журналисты.

— Для чего везти сюда аж из Сибири? Нет смысла, — резонно отметил Попов.

— Может кто-то ел кедровые орешки и оборонил?

— Дереву как минимум 100 лет, — забил крайний гвоздь в крышку гроба несуразных версий биолог.

фото: Дарья Федотова

Похоже, что сибирский стланик рос на полуострове все время, но биологи его не могли найти. сейчас же реестр растений острова Кильдин пополнится еще одним.

По словам биолога, ранее полуостров был богат на различную живность — здесь жили песцы и выдры в промысловых количествах.

— Но их поубивали, — обидно констатировал ученый, добавив, что китов и тюленей когда-то тут было тоже весьма много.

По его словам, на данный момент тут на данный момент живут бурые медведи, маленькие грызуны, тюлени, киты и краснокнижные птицы — кречет, орлан-белохвост.

фото: Дарья Федотова

Не исключено, что опосля генеральной уборки полуостров Кильдин в состоянии сделать особо охраняемой зоной. И, может быть, обеспеченный звериный мир начнет восстанавливаться, а ученые откроют еще много увлекательного.

Генеральная уборка

Невзирая на то, что птичий Рынок не тронут человеком и живет по собственному «сакральному распорядку», воздействие городка тут ощущается. На галечном берегу здесь и там разбросан мусор — бутылка из-под пива, башмак, банка от сгущенки, канистра… Все это смотрится удручающе. Не наименее грустно смотрятся заржавелые бочки из-под горючего, такие же заржавелые бронемашины, кузова от каров, прицепы, колеса, авиационные движки, шасси…

Справка «МК»: В 2010 году 1-ый вице-президент Российского географического общества Артур Чилингаров на публике заявил о надвигающейся экологической катастрофе в Арктике — на Земле Франца-Иосифа, Новейшей Земле, Новосибирских островах и на полуострове Врангеля скопилось 90 тыщ тонн «исторического наследства». В 2014 году министр обороны Сергей Шойгу подписал приказ о уборке территорий воинских частей, гарнизонов и полигонов в Арктической зоне — дав тем старт экологической миссии.

фото: Дарья Федотова

С 2014 года в Арктике работают экологические подразделения Минобороны и волонтеры. на данный момент на полуострове — около 2-ух 10-ов крепких парней — личный состав соединения войсковых частей Кольской флотилии разнородных сил Северного флота. Раз в день они собирают металлолом по всему острову. Военные работают ювелирно — ведь с заржавелыми бочками могут попадаться гнезда чаек и северной утки — гаги.

— Аккуратнее с данной нам бочкой. с ней лицезрел гнездо, — слышу как переговариваются военные.

В случае, если семейство в качестве дома выбирает заржавелую бочку, военные стараются заботливо переносить гнездо и глядят под ноги, чтоб не задеть еще одно.

Как грузовик набивается металлоломом, его посылают на свалку с портом поселка Восточный Кильдин. Туда уже подгоняется кран и иная техника, которая поможет совладать с габаритным железом.

Заржавелые бочки и авто разрезают, укладывают в грузовик и посылают на десантный катер, который увозит мусор в Мурманск. В этом году у военных дела идут еще резвее — все благодаря руководителю экспедиции и бывшему военному Олегу Машкову, который предложил применять аппарат для плазменной резки.

Управляющий экспедиции признается, что «захворал полуостровом Кильдин» и стал находить наиболее удачный, действенный и, основное, неопасный метод утилизации большущих бочек.

— Как-то вечерком вечерком в поисках мыслях забрел на один канал в Вебе и нашел целое предприятие в Рф, которое выпускает аппараты плазменной резки. Предложил метод Минобороны, там согласовали и утвердили схему работу. В качестве волонтера на полуостров был приглашен специалист, оператор плазменной резки из Подмосковья, — поведал Олег Машков.

Ранее двадцатикубовые бочки из-за габаритов приходилось вывозить в Мурманск поштучно — это очень расточительно.

— Аппаратом плазменной резки можно разрезать бочку напополам, загрузить в емкости наиболее маленький металлолом и в таком виде выслать в Мурманск на утилизацию. сейчас бочки также служат емкостью, — ведает Машков.

В перспективе стоит задачка поставить на полуострове аппаратуру, при помощи которой можно было бы не только лишь разрезать большие емкости, да и спрессовывать сплав. И уже опосля этого вывозить на утилизацию на Огромную землю.

Что все-таки, пора испытать плазморез в работе. Предлагается дорезать до конца гигантскую бочку, на которую до меня у оператора ушло 5 часов. До этого, чем приступить к резке сплава, необходимо надеть очки и защитные перчатки. Во время работы от плазмореза летят искры и можно получить травму либо ожоги.

Сам аппарат достаточно легкий и помещается в руке — агрегат кое-чем похож на бормашину в стоматологическом кабинете. Удержать его можно, но вот чтоб управлять им, все-же необходимы способности.

— Включите аппарат, поднесите к бочке и дождитесь момента, когда пойдут искры. Они должны проходить насквозь. Все, ведите по срезу, — гласит волонтер-оператор Александр.

Выполняю все верно по аннотации, но аппарат почему-либо несет «не туда», сплав плавится, но не разрезает бочку. Смотрю на кривую разреза — кажется, я напортачила.

— ничего ужасного, поправим. На будущее, чтоб разрез был ровненький, работать плазморезом необходимо медлительно, — гласит Александр и за считанные минутки исправляет мой косяк.

Плазморез на полуострове в этом году употребляется в первый раз и 1-ые результаты работы чудо-техники можно будет узреть уже в конце сентября. В это время на Кильдине пойдут дождики и снег, и экспедиция свернется до последующего сезона. В этом же году экологический десант должен будет убрать с острова 300 тонн железа.

фото: Дарья Федотова

По словам директор департамента экспедиционной деятель и развития туризма исполнительной дирекции РГО Наталии Беляковой, экологические экспедиции — сложное мероприятие:

— Удаленность, труднодоступность и малая населенность региона делают чистку сложным и очень дорогостоящим комплексом научных, технических и логистических мероприятий. Чтоб их провести, требуются объединенные усилия почти всех ведомств — природоохранных, военных. Российское географическое общество на нынешний денек единственный институт в стране, который может консолидировать усилия власти, привлечь волонтеров, учитывать интересы ученых. Все это РГО производит уже не 1-ый год в рамках специальной экспедиции «Арктика. Генеральная уборка».

Источник