«Игры с огнем» на Запорожской АЭС: «Могут привести к ядерной катастрофе»

На Запорожской атомной электростанции в Энергодаре чуть ли не каждый день — ЧП. ВСУ с маниакальным упорством продолжают бить по АЭС. В воскресенье, 7 августа, из-за повреждения высоковольтной линии «Каховская» на станции произошел скачок напряжения, техническому персоналу пришлось снизить мощность 5-го и 6-го энергоблоков до 500 МВт. Ранее, 5 августа, по АЭС было выпущено 20 снарядов калибра 152 мм, на водородной станции произошло факельное возгорание водорода. один из осколков попал в здание хранилища отработавшего ядерного топлива. О том, к чему это может привести, рассказал «МК» бывший начальник инспекции по надзору за ядерной и радиационной безопасностью объектов использования атомной энергии Госатомнадзора СССР, доктор технических наук, профессор Владимир Кузнецов.

фото: ru.wikipedia.org

В пятницу Запорожскую АЭС обстреляли трижды. Снаряды попали на промышленную площадку станции. В результате была обесточена часть аппаратуры третьего энергоблока, а на четвертом энергоблоке упала мощность. На водородной станции произошло факельное возгорание водорода.

— Надо знать, где именно загорелся водород при обстреле ВСУ станции, — говорит Владимир Кузнецов. — Водород на станции используется для охлаждения генератора паровой турбины. Если он загорелся в этой точке, это означает, что снаряд или осколки снаряда прилетели в машинный зал, туда, где стоит турбоустановка. В свое время именно по этой причине горела Чернобыльская атомная станция. Это было на втором энергоблоке, когда АЭС еще эксплуатировалась. Там факел был, наверное, метров 12–15. Из-за высокой температуры на генератор обрушились строительные конструкции крыши. Потом очень долго шел ремонт, все это восстанавливалось.

В данном случае танк с водородом мог стоять где-то на самой площадке. Это — большой контейнер, в котором находится сжиженный водород для турбоустановки.

Но самое неприятное, по словам профессора, было то, что, судя по картинке, неразорвавшийся снаряд застрял в крыше хранилища с отработанным ядерным топливом.

— Это сухое хранилище отработанного ядерного топлива эксплуатируется на Запорожской АЭС с 2001 года. На специальной отгороженной площадке в вентилируемых бетонных контейнерах хранятся отработанные топливные сборки. Таких контейнеров — 380. Меня удивляет: неужели те люди, которые ведут обстрел, не понимают, что — Киев, если произойдет техногенная катастрофа — радиоактивным облаком накроет и их столицу, и Западную Украину, и всю Европу? Неужели этого не понимают американцы, которые не торопятся давать распоряжение Зеленскому прекратить обстрелы АЭС?

профессор Кузнецов напоминает, что на станции есть масса объектов, которые не являются ядерными, но тем не менее считаются крайне опасными.

— Я не буду их перечислять, чтобы не указывать цель террористам. А то, что сейчас происходит, — это и есть акты ядерного терроризма. И еще раз повторю, в который уже раз, что станцию надо останавливать. сколько можно играть в эти игры с огнем?

— Почему это не делается?

— Потому что в руководстве станции и всяких контролирующих организациях сидят предвзято настроенные специалисты. Руководство станции надо менять, «чистить» в этом плане станцию. Российская сторона осуществляет только физическую защиту станции, сам технологический процесс — в руках прежних украинских работников станции.

Владимир Кузнецов обращает внимание на реакцию главы Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Рафаэля Гросси на обстрелы Запорожской АЭС.

— Он всего лишь «крайне обеспокоен обстрелами крупнейшей в Европе АЭС». Что может привести к ядерной катастрофе. А ведь МАГАТЭ — это структура ООН. Рафаэль Гросси должен был сам немедленно инициировать проведение Совета безопасности ООН по этому вопросу. должен был сам приехать на станцию, возглавить миссию и разруливать ситуацию на месте. Вместо этого он «выражает крайнюю обеспокоенность».

— Может идти разговор о вывозе контейнеров с отработавшим ядерным топливом или это сделать невозможно?

— Само хранилище — это обычное здание, где есть системы пожаротушения и радиационной безопасности. Но о какой-то повышенной прочности и герметичности говорить не приходится. С каждого энергоблока в год выгружается порядка 20 тонн топлива. Для того чтобы вывезти эти контейнеры, понадобится целая операция. один контейнер — это одна машина, это же тяжеловес. Для вывоза надо подключать все службы: полицию, МЧС, пожарных. Представляете, идет вереница этих машин…

— Для ВСУ это — цель.

— В том-то и дело. Я не представляю, как можно вывезти такой объем отработанного ядерного топлива по территории, где идут военные действия. Самолетами — категорически нельзя, морем — тоже, все пространство там простреливается. Остается только надежно защитить хранилище. Самое эффективное средство здесь — ПВО. Особое внимание нужно уделить малоразмерным беспилотным летательным аппаратам, которые могут запустить из того же Энергодара.

Источник