История русской с Аляски: как живет жена американца вдали от Родины

С Еленой Бондарь-Степановой мы познакомились несколько лет назад на борту рейса Петропавловск-Камчатский — Москва. Она следовала проездом через столицу (к родным), а затем — на Аляску к любимому человеку американского происхождения Вильяму Уокеру — почти ее ровеснику. Им обоим на момент знакомства уже стукнуло почти 60!

Все 9 часов полета мы проговорили с Еленой, будто были знакомы сто лет. Тогда мы еще не знали, что буквально через месяц на нашей планете начнутся невероятные тектонические сдвиги: несколько лет пандемии, а потом — специальная военная операция. Но для Елены эти события будут судьбоносными. Вильям станет ее законным мужем, а возможность вернуться на Родину в Россию окажется для нее абсолютно призрачной. судьба русской Елены, наполовину украинке по отцовской линии, с древними польскими корнями по линии матери — потомка известного на Камчатке рода Савинских, оказалась поистине уникальной.

Елена и Вильям в Чикаго фото: Из личного архива

Сегодня, находясь вдали от Родины, она не только не стесняется носить одежду с российским флагом. Новым американским друзьям Елена не боится искренне рассказывать о своей любви к России, о том украинском периоде жизни, когда в воздухе уже витали предвестники сегодняшнего раздора, и о своем отношении к СВО…

Можно сказать, что я продиралась к своей встрече с Вильямом — главным мужчиной моей жизни через тернии. Мы познакомилась с ним после череды моих личных неудач. С первым мужем Юрием Степановым мы встретились и жили на Украине в Луганской области, где он родился. Теперь это уже Россия. Наш недолгий семейный период был счастливым. Но Юра любил больше всех на свете свою маму, — говорит Елена. — Вскоре после развода в 1994 году мы с моей мамой вернулись на Камчатку, — в края, где я появилась на свет. – После переезда в край вулканов я снова вышла замуж. Родились две дочери. Регулярное пьянство супруга выдержать не смогла, и мы развелись. Полностью ушла на госслужбе в работу. Такие люди там были нужны: я дневала и ночевала на рабочем месте. По вечерам было тоскливо. Спрашивала себя: «Неужели не заслужила женского счастья?!». Тайком от родственников в 2018 году Елена разместила объявление на сайте знакомств…

АХ, ЭТИ ЖЕЛТЫЕ БОТИНКИ!

— Я поставила фотографию, где изображаю на побережье Тихого океана чайку «Джонатан Левингстон». Помните такое произведение американского писателя? Эта чайка училась искусству полета и жизни. Посыпались предложения. И когда я увидела фото Вильяма, его облик, улыбку, все во мне перевернулось. «Вот он!» — решила я.  — рассказывает Елена. — Летом в тот же год он приехал ко мне на Камчатку. Я предупредила: «Возьми хорошую обувь, будем много ходить». И вот стою, встречаю его в аэропорту Петропавловска, рейс тогда задержали аж на 9 часов. Всматриваюсь в людскую толпу и вижу высоченного мужчину с бородой  — деда Мороза с добрейшей улыбкой и… новыми, с биркой, ботинками на плече наперевес. 

Вильям в гостях у Елены на Камчатке

Мой плохой английский и его искреннее желание меня понять сотворили чудо. Мы много бродили по вулканам, сопкам, источникам. Вильям испытал от наших красот шок, особенно от Малков и Паратунки! Мы разговаривали обо всем. Вильям – о своей работе, она у него — романтичная. Он трудится бурлаком — вытаскивает старые суда, баржи из воды, используя свое техническое «ноу-хау». И это дорогого – и в самом прямом смысле  – стоит. Рассказал он и о семье, трагической гибели жены, о четырех своих детях. 

А потом начались поездки, друг к другу в гости, по очереди: то я к нему, то он ко мне. Пока не случилась пандемия…

– Вообще изначально мы с Вильямом планировали жить на две страны. никто же не знал, в какой водоворот нас закрутят события.

Уезжая в сентябре 2021 года на Аляску, я планировала вернуться, у меня был обратный билет. Я еще не знала тогда, что им не воспользуюсь. Вильям встречал меня в Нью-Йорке. Он только что приехал из Колумбии, где вытаскивал очередную баржу. 

Не раскладывая чемодан, мы тут же отправились в романтическое путешествие в Сан-Сальвадор.

Знаете, мы вообще с этим человеком совпали по всем параметрам – любим спонтанность, непредсказуемость. В одночасье вдруг срываемся и куда-то едем. Допустим, еще вечером мы вместе неторопливо пьем  чай, наслаждались покоем. А наутро уже летим, например, в центральную Америку. 

Но тогда, при встрече, я так далеко не заглядывала, и не представляла, что впереди меня ждали страшные события. И…

СТРАШНЫЙ ВЫБОР

— В конце осени 1921 года заболевает моя мама. А в декабре у меня заканчивалась 3-х летняя американская виза. Ковидные ограничения усугубились, и я понимала, что если я вернусь в Россию, обратно мне дорога будет заказана. Даже первую американскую визу мне удалось пробить с огромным трудом. Каждая поездка в Америку сопровождалась полуторачасовыми допросами в погранслужбе о целях моего визита. Разговоры с пограничниками удлинялись, состоящая из пучка нервных волокон»>нервы едва не сдавали, — рассказывает Елена. — Тогда я попросила старшую дочь уволиться с работы в Питере и приехать ухаживать за бабушкой. Дочь окружила маму заботой, стала сиделкой, а у меня разрывалось обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам»>сердце. Всем существом я хотела быть с той, которая мне была роднее всех. Но тогда я потеряю Вильяма! Понимаете, обрести женское Счастье, когда тебе уже за 60, — это фантастический дар судьбы. Недаром я  называю мужа «Rest of my life” — остаток моей жизни. Я так настрадалась от личной неустроенности, почти смирилась, что останусь одна, и вдруг, как вспышка молнии, в моей судьбе появился мужчина, о котором и не могла мечтать! Зная, что с мамой очень плохо, я несколько месяцев практически не спала ночами. Меня раздирали противоречивые чувства. Я говорила дочери, что если вернусь, на планете прибавится еще два несчастных одиноких человека: Вильям и я. Мы с ним стали единым целым. И я сделала свой выбор: осталась на Аляске. Он дался мне кровью. мама умерла в январе этого года. Ее хоронили без меня… 

РОССИЯ – РОДИНА МОЯ!

— Вот уже больше года я живу на Аляске. Мы с мужем обитаем в городке Хомер с пятитысячным населением. На въезде висит табличка, что это мировая столица ловли палтуса. Рыбаков в Хомере — море.  Двери здесь не закрывают на замки. Муж говорит, что никто по домам в городке не шарит.

Раньше во дворе жила собака, а когда она умерла, Вильям смонтировал видеокамеру, на всякий случай. Электричество к нашему дому, впрочем, как и ко многим другим постройкам в Хомере, не подведено. Поэтому мы пользуемся топливным генератором и солнечными батареями, — рассказывает Елена. — здесь вообще все другое, чем у нас  на родине. Муж, к примеру,  сразу сказал, что учить русский язык не будет, и я экспериментирую с английским.

  – Слушайте, – мы говорим по телефону, – выйти замуж за американца в  начале века – и сейчас: две большие разницы. Каково это – попасть в «логово врага» , когда с обеих сторон  лоб в лоб вещает  пропаганда, когда для россиян закрываются страны и континенты, когда в разгаре  холодная война… 

— Знаете, у меня такой характер, жизнь научила, что когда в моей жизни случается переломный момент, я открываюсь, чтобы принять любые удары либо подарки судьбы. Я не боюсь быть смешной, когда объясняюсь на английском. Кстати, даже мексиканцы, которых здесь огромное количество, изъясняются по-английски хуже, чем я. Я разрешила себе абсолютную естественность – по-русски, по-деревенски, наотмашь. И это работает: где бы ты ни был — в аэропорту, магазине или просто на улице, на любую твою открытую, даже самую неуклюжую, просьбу местные мгновенно откликаются, пытаются до деталей понять и помочь. И всегда улыбаются! Это уже чисто американское — рот до ушей. 

Мы с мужем много путешествуем, даже составили карту. Отмечаем сердечками, где побывали. Так вот, в каждое путешествие я всегда одеваю одежду с надписью «Россия». Этим я провожу свой <span class="wp-tooltip" title="Исследовательская стратегия Характеризуется тем что в нем осуществляется целенаправленное наблюдение за каким-либо процессом в условиях регламентированного изменения отдельных характеристик условий его протекания При этом п, бросаю вызов американскому обществу и жду реакции. Скажу, результаты – неожиданные. Окружающие люди, конечно, обращают внимание, с любопытством смотрят на меня, но все это  – мимоходом. Я ни разу не почувствовала  в ответ  злость или агрессию, — рассказывает Елена. — Может, дело в том,  что сама  Америка – огромное сообщество  «понаехавших». Местное  население терпимо к любым эпатажам. здесь проявляется его пресловутая «толерантность». А коренное население к такому давно уже привыкло, их ничем не удивишь. 

В сентябре мы с мужем ездили в Чикаго на промышленную выставку. Я регистрировалась по своему загранпаспорту. Девушка на входе удивленно подняла на меня глаза, уточнила –  из России?! –  и с улыбкой выдала мне входной билет. Похоже, я  одна представляла российского посетителя. 

Между тем по дороге из Анкориджа (столица Аляски) в Чикаго мы проезжали места, где постоянно маячили желто-голубые украинские флаги. И в самом Чикаго – тоже. В американских штатах вообще многое окрашено в такие цвета. Заметила, например, на трассах – буквально все информационные щиты и плакаты с абсолютно аполитичным содержанием оформлены на желто-голубом фоне . Меня это просто шокировало – показалось, что это сделано специально.

«ХАТА С КРАЮ»

Лена показывает мне фотографии, которые сделала в дороге:

— Вот это украинская деревня — так называется район в Чикаго. здесь всегда жили и сейчас полно русских и украинцев. Также полно магазинов, где продаются русская и украинская продукция: сгущенка, шпроты, селедка, колбаски. Этот район существует еще с советских времен,  — Елена показывает фото со странным сооружением, похожим на ракету с куполами. — Это церковь в стиле Модерн в Чикаго, сейчас здесь развиваются украинские и американские флаги. 

Выставка работала несколько дней, и мы сняли комнату в частном доме. Когда подъехали, я увидела во дворе на дереве украинский флаг. Хозяева рассказали мне, что полотнище оставила зажиточная семья беженцев из Украины, которая здесь жила несколько месяцев до нас. Когда владельцы апартаментов узнали, что я русская и наполовину украинка, долго расспрашивали меня о происходящем конфликте. Я церемониться не стала. Рассказала о том, что испытала на себе, когда жила на Украине. Рассказала о предательстве в Беловежской пуще, как развалился СССР и после этого начала накаляться обстановка. Как шел по нарастающей разрушительный процесс. Я приводила им примеры из своей жизни: если еще вчера, допустим, я спрашивала на рынке в Кременчуге: «Сколько стоит клубника?» и мне спокойно отвечали, то на следующий день продавец уже на мове говорил мне, что не понимает вопроса. Или, например, едешь в троллейбусе, случайно заденешь кого-то и скажешь «извините», а не «пробачите»,  – тут же ворчат:  мол, понаехали москали. Но  уверена, семена розни прилетали откуда-то сверху, с политического – на бытовой уровень и стали разрастаться коррозией среди   простых людей. Мы  с мамой тогда, в 1994 году, поэтому и уехали из Украины на Камчатку. 

Американцы слушали мой рассказ внимательно, вежливо и молчаливо. Только иногда в ответ кивали, но ни разу не возразили! Вообще, я заметила, что здесь не принято высказывать свое мнение, если оно идет вразрез государственному. например, во время путешествий, когда мы останавливались в гостиницах, приходили с утра на завтрак, в холлах висели большие телевизоры, где показывали новости. информация по России и Украине всегда –  бегущей строкой. Общий смысл: Россия — агрессор, Украина — жертва. Но я ни разу не видела никаких аналитических передач, какие  принято показывать у нас. Ведь мы, русские, привыкли во всем и всегда видеть недосказанность, скрытый смысл. У американцев этого нет. Они не хотят вникать ни в какие детали нашего конфликта, исторические подробности. Они даже историю учат только в рамках своего штата. Большее — не предмет их интереса, поскольку непосредственно их не касается. люди в Америке живут по принципу «своя рубашка ближе к телу» и «моя хата скраю». Хотя в последнее время всех уже начал изматывать рост цен на продукты и топливо. Моего мужа ведь тоже это коснулось. Он по работе ездит по всему миру, и теперь поездки вылетают в копеечку… Вот это для него – важнее всего.

— В последнее время мы с Вильямом стали чаще спорить. Он говорит: «Это Россия напала и Путин не прав!» А я в ответ: «Вспомни Косово, сирийскую Ракку. Если б мы действовали вашими методами — «ковровыми» бомбардировками, давно бы стояли у границ Польши!»

— Полгода у нас жила сестра мужа Бетти. Мы с ней тоже поднимали эту тему. Она в основном спашивала, а я отвечала. Вильям, который внимательно слушает наши разговоры, часто прерывает  меня  и – резко, по-английски: «Это — пропаганда!», и я замолкаю. 

Елена и Вильям в Хомере фото: Из личного архива

Елена не спорит с мужем в такие минуты. Она знает, что в нужный момент продолжит тихо, но настойчиво гнуть свою патриотическую линию.

— Когда произошла диверсия на Крымском мосту, а потом ответные удары России по энергосистеме Украины, скажу честно, даже наш тихий Хомер встряхнуло. Я несколько дней в неделю хожу  вместо зарядки в местный бассейн. Форму же надо держать. Так вот в тот день, 10 октября, когда Россия ответила на диверсию, в бассейне среди посетителей, а это в основном пенсионеры за 70 лет, было непривычное оживление. Они везде обсуждали  новости о прилетах ракет: на водных дорожках, в раздевалке, у входа в спорткомплекс. Я прислушивалась, старалась понять. По сути они вспоминали времена мобилизации во время войны во Вьетнаме. По возрасту было понятно, что в то время многих из них это коснулось. сейчас они судачили о том, что, видимо, опять нужно готовиться воевать, раз пошла такая «пьянка». одна пенсионерка сказала: «Мой муж был во Вьетнаме, и сейчас тоже рвется в бой», а вторая в ответ: «Мой тоже там был, но больше воевать не хочет». Кстати, во времена вьетнамской войны многие американцы, — те, кто не хотел воевать, слиняли в Канаду. Чтобы не попасть в тюрьму. А   вернулись домой только в 1998 году, когда случилась амнистия. 

– Очень похоже на нашу сегодняшнюю ситуацию, — говорит Елена. — А вечером, когда муж вернулся с работы, у нас с ним тоже произошел разговор на повышенных тонах. Я впервые возразила жестко, сказала, что американцев накачивают русофобскими новостями. Муж взвился, забрал подушку, одеяло и ушел ночевать в другую комнату. Мы потом, конечно, помирились, но я ему сказала, что никогда не изменю свою позицию, потому что хорошо знаю историю. И потом –  невозможно же, когда происходят такие события, просто  сидеть в сторонке и молчать!

НУ ОЧЕНЬ «ТЕПЛЫЙ» ПРИЕМ!

— Ой, как я здесь, отсюда завидую своим землякам!  «Вы не понимаете всей ценности того, что  сейчас имеете!» – говорю часто им по телефону. Понимаете, здесь нельзя вот так просто забежать к кому-то в гости, попить чайку, поболтать. Это здесь не принято. Надо всегда предупреждать заранее о своем визите. Но даже в этом случае он не будет таким душевным, как у нас. Даже если это согласованный дружеский визит, – не факт, что тебя накормят. Они любят спрашивать: «Что будешь пить?» – но  это  в смысле водички , на крайняк, чая. 

Однажды с сестрой Вильяма поехали в штат Орегон, где живет ее лучшая институтская подруга. Они договорились о встрече заранее. Эта подруга, по профессии дизайнер, хотела похвалиться, какой отстроила дом, — говорит Елена. —  Мы ехали туда 4 часа: вначале тряслись в самолете, потом на машине. Устали, как бобики. Было время обеда, и когда мы вошли, она спросила: «Пить будете?». Мы были страшно голодные, но не будешь же просить поесть. Хотя я-то была в полной уверенности, что сейчас нас накормят. Но не тут-то было. Дизайнер предложила нам только воды из под крана.  Я была в ужасе. У нас такой поступок был бы равносилен скандалу. Тогда я сказала, что из-под крана пить не буду. Я даже кипяченую воду не люблю. Тогда дизайнер предложила мне остатки винограда, лежавшего на тарелочке. Мы сели за стол, они  занялись  воспоминаниями, принялись болтать о пустяках, а у меня внутри все негодовало: вот это  гостеприимство! Помню, как мы выскочили тогда с Бетти после «теплого» приема и — пулей в кафе. Наелись от пуза. Но от фразы «Пить будете?» меня до сих пор трясет. 

Лена показывает фотографии, где она смеется в окружении своих американских ровесников за большим столом с угощениями.

— В самом Хомере у нас с мужем есть одна семья, с которой мы тесно общаемся. Мы примерно одинакового с ними возраста. Ходим друг к другу в гости. Я, кстати, сразу им объяснила, что у нас в России, когда принимаешь гостей, принято обильно и вкусно угощать. Они меня поняли. А когда забывают, я напоминаю. люди они открытые, приходят к нам и начинают тараторить на английском. Смеются, а мне не все понятно, но примерно суть разговора я улавливаю. Иногда смотрю на лицо Вильяма. Он смеется, и я смеюсь, он удивляется – и я за ним. А что делать? — улыбается Елена.

— Наши друзья сами по себе  очень интересные люди. жена Тереза работает в кондитерском магазине, а муж Аллан дома хозяйством и строительством занимается. У него есть интересное хобби. Летом он выезжает на реку и намывает золото. Он рассказывал, что приходится стоять в резиновой одежде, высоких сапогах по грудь в мутной воде.   Однажды Аллан принес спичечный коробок, а в нем — маленькие желтые лепешки. сказал, что если их сдать, то на вырученные деньги можно прожить примерно 3 месяца, но без особого шика.

А я-то думала, что все золото на Аляске уже давно кончилось!

СТАРОВЕРЫ говорят ПО-РУССКИ

— Поход в магазин для меня – целое приключение. Каждый раз радуюсь, когда встречаю там русских староверов, они сильно выделяются из толпы. У них славянские  лица и характерная одежда: мужчины носят косоворотки, а женщины — платья с юбками «в пол», и  у них всегда длинные волосы –  говорят,  косы  служат для них оберегом. Замужние женщины всегда носят платки. Недалеко от Хомера вообще много русских поселений: Николаевск, Вознесенка, Раздольна, Качемак-село. Почти 70% населения там — русские, и в основном — староверы, остальные немцы, англичане, французы. Большинство семей староверов в Николаевке перекочевали сюда из Сибири после революции 1917-го года. 

– Их дети учатся в русских школах 12-тилетках, которые здесь тоже организованы, — рассказывает Елена. — Не всегда удается староверов разговорить, но люди среднего возраста и пожилые на контакт обычно идут. Я говорила со многими из них, спрашивала, кто откуда. Было удивительно, что большинство попало сюда непростым путем через Харбин, Стамбул, Бразилию. Именно таким путем проходила миграция сюда на Аляску больших семей староверов после революции. Наверное, все они искали лучшее место под солнцем. Меня особенно поражает их вековая верность традициям. Даже по-русски они говорят с особым акцентом. И в поведении  –  очень обособлены. А вообще Аляска — самый большой и малонаселенный штат США. В городках, поселках встречаются представители коренных народов: алеуты, индейцы, инуиты. Слышала, что коренное население в резервациях проигрывает свои пособия в казино. Я не видела, но так говорят…

ВОТ ТАКАЯ САНТА-БАРБАРА

— В нашем дворе стоит огромный трейлер — дом-караван. Внутри него — большая спальня, кухня, гостиная, кабинет. Так вот, какое-то время Бетти жила там с мужчиной по имени Скотт, который много раз предлагал ей выйти за него замуж. Со своим первым мужем, от которого у нее родились четверо детей, Бетти давно развелась. Но и со Скоттом они прожили недолго, она уехала к себе в Аризону. Кстати, внешне Бетти совсем не красавица, скорее, наоборот, да еще очень полная. Но парадокс в том, она никогда не бывает одна. Вокруг нее  всегда вьются мужчины. С одним она прожила 10 лет после мужа, со вторым 15 лет. И все они строили и ей домики, которые она потом сдавала в аренду. А сейчас она вообще собралась в Нигерию, потому что летом познакомилась по Интернету с нигерийцем.

здесь все женщины какие-то неугомонные. Вспоминаю свою маму. Она овдовела в 51 год и вторую часть жизни посвятила своим внукам. Не захотела стирать чужие трусы-носки и готовить. Так вот здесь женщины –  другие, — говорит Елена. — И вообще многое сильно отличается от нашего классического представления об отношениях. Вы не поверите, но сейчас в нашем трейлере Скотт живет с новой женщиной по имени Терра. Он опять попросился к нам в дом-караван, когда узнал, что Бетти уехала надолго. Вильям его принял, а за это Скотт помогает мужу в починке экскаватора. 

бизнес Вильяма — вытаскивать корабли из воды фото: Из личного архива

Елена показывает фото своего двора, мастерскую мужа, разобранную технику.

— У Вильяма дома всегда много работы. Из-за командировок он не успевает все делать вовремя, поэтому на Скотта очень надеется. Другого выхода нет, поэтому мы терпим у нас во дворе такую Санта-Барбару. А впрочем, мы с Террой очень подружились, ходим вместе в бассейн. Кстати, Скотту всего 54 года, а Терре — уже 67 , но такие пары здесь — привычное явление. Скотт с ней познакомился в Калифорнии в тот же год, когда его кинула Бетти. Летом он обычно моет золото на Аляске, а зимой — на своем кораблике с прожектором участвует в ловле кальмара в Калифорнии. В составе флотилии Скотт выходит в океан. Он включает прожектор, глупые кальмары устремляются на этот свет и попадаются в расставленные сети. Кальмаровая путина длится долго. Добытчики обычно разбивают на берегу палаточный лагерь. Вот в таком лагере он и познакомился с геологом Террой. Я, кстати, только рада, что они . Когда муж в командировке, бывают ситуации, когда мужские руки очень нужны. Однажды, после очередного отъезда Вильяма, у меня сломался снегоочиститель. шел снегопад, а дорогу к дому нечем было почистить. Скотта тогда еще не было. Я позвонила в мастерскую, где мне сказали, чтобы я сняла сломавшуюся запчасть и привезла в офис. Я сказала, что не умею этого делать, но они ответили, что ничем помочь не могут. В России я бы позвонила по объявлению «муж на час»  – всего делов-то!, но в Америке таких услуг нет. Я пошла по снегу к соседу. Тот меня, конечно, выручил, но страху я тогда натерпелась! Когда он вошел в гараж и наклонился осмотреть технику, я увидела у него на поясе кобуру с оружием. Чуть не упала в обморок. Вильям мне потом объяснил, что здесь многие оружие носят с собой. Я была удивлена: двери не закрывают, а пистолеты зачем-то таскают. Но в тот момент мне вдруг стало понятно, в чем секрет американской дежурной улыбки. Они улыбаются, чтобы никого не рассердить. Надо всем нравится, иначе — чуть что, могут и пристрелить!

МОИ НОУ-ХАУ

— Когда я первое время привыкала к нашему рыбному городку Хомеру, получила потрясение. Хомер расположен у воды возле озера Белуга на юго-западе полуострова Кенаи. У деревни начинается узкая песчаная коса, которая вдается в залив Качемак. Климат здесь — самый лучший на Аляске. Зимой температура ниже нуля обычно не опускается. Это самое рыбное место. Рыбаки по лицензии проводят здесь отлов палтуса, лосося и разделывают добытое тут же в специальных павильонах — помещениях с большими столами, раковинами и контейнерами для отходов, — говорит Елена. — Однажды я заглянула в такой контейнер и чуть не упала в обморок. Раздельщики рыбы выбрасывают туда все, что у нас на Камчатке считается самым ценным продуктом. В отходы летит икра, плавники, головы с жирными частями рыбной мякоти. На столах остается только филе. Если содержимое контейнера заморозить и потихоньку варить уху, делать бутерброды с икрой, готовить второе — можно питаться целый год! Я же знаю толк в рыбе. В Камчатских краях за такими деликатесами, что идут в Хомере в отвал, люди стоят в очередях и платят  большие деньги. Но зато американцы зачем-то выковыривают рыбьи глаза. Они ценятся дороже, чем рыбьи яйца (eggs fish), то есть икра. Такого отношения я вынести не могла. Иногда я сижу, дежурю на пристани, жду рыбаков с уловом. И они с радостью отдают мне то, что могло бы улететь в помойку. Огромную сумку я еле тащу домой, разбираю. Как обычно, получается литр красной икры, в основном из кижуча или нерки. Из мясных частей я делаю наваристую уху. Ем все это неделю. Вильям и его сестра не особо в восторге от такой еды, чуть пригубят и все. Практически я одна и наслаждаюсь. Зато Вильям любит борщи и кружевные блинчики. Мне пришлось вспомнить все мамины рецепты и кое-то начать готовить впервые.  Это в мои-то 60 лет! Кому сказать — не поверят. Но я смогла добиться идеального вкуса и вида. Очень хотелось побаловать мужа!

В 60 лет жизнь ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ!

— Если подсчитать то время, когда муж бывает за год дома, получится не больше 2-х месяцев. Когда его нет, мои дни проходят спокойно. С утра у меня обязательно несколько часов уходит на общение с дочками, родственниками, бывшими одноклассниками и институтскими друзьями. Из-за разницы во времени на 11 часов, лучший момент, когда в России — вечер. Дочки возвращаются с работы, учебы. Старшая Влада живет в Питере, она самостоятельная и самодостаточная. Младшая Саша закончила педагогический колледж и сейчас в Москве учится в ВУЗе на психолога. Они дружат с моим Вильямом, он им нравится. Я уже предложила младшей Владе после института попробовать поработать в русских школах на Аляске. Их здесь достаточно.

Когда муж возвращается из командировок, мы любим «отрываться» в романтических путешествиях. У нас есть Традиция: встречать рассветы и провожать закаты, где бы ни были. дома мы не смотрим телевизор, у нас его просто нет. Мы наслаждаемся друг другом. Однажды муж спросил меня: «Как у вас принято ласково называть любимую женщину, особенно в интимные минуты?». А я ему возьми да выпали: «Рыбка моя!». Вокруг нас же везде рыба. Я и сказку Вильяму рассказала о Золотой рыбке и трех желаниях. Он полюбил эту тему, и теперь всегда в трогательные, личные минуты тихо шепчет мне: «РиПка моя!». Вообще я даже не могла представить, как может быть нежен мужчина. Вильям — мастер нежностей, а у меня- характер мужской, твердый. Еще мой муж — очень щедрый, с этим повезло. Он делает мне подарки, на днях купил наушники для бассейна. Теперь под водой я могу танцевать под музыку в ушах. Пенсия, которую я получаю в России, уходит на оплату ипотеки младшей дочери. Как могу помогаю ей. Скоро я получу гринкарту, то есть возможность устроиться на работу. А пока вторую половину дня я посвящаю рукоделию. Вяжу, шью накидки на стулья, пытаюсь освоить лоскутную технику. Все в удовольствие.

Некоторые подруги Елены до сих пор недоумевают, мол, зачем ей на седьмом-то десятке лет мужчина, да еще американец.

— А я им объясняю, что я этого человека — Вильяма всю жизнь искала. А в шестьдесят с хвостиком жизнь-то у меня только и началась. Это я теперь точно знаю, как говаривала героиня фильма «Москва слезам не верит». Хотя по сценарию ей было на 20 лет меньше, — говорит Елена. — А во мне, кстати, вот только сейчас проснулась невероятная сексуальность. Я познала настоящую любовь, купаюсь в своем женском Счастье и готова миллион раз слушать, как воркует мой Вильям: «Рипка моя!».

Источник