Законопроект об уголовной статье за оправдание и пропаганду экстремизма принят в первом чтении

Госдума приняла в первом чтении законопроект об уголовной ответственности за публичное оправдание и пропаганду экстремизма. Коммунисты опасаются, что после того, как инициатива станет законом, до пяти лет колонии будет грозить и за исполнение их партийного гимна «Интернационал», и за одобрительные высказывания о революциях 1917 года.  

фото: duma.gov.ru

Законопроект внесла в Госдуму в июле 2023 года группа депутатов-единороссов, среди них — два вице-спикера (Анна Кузнецова и Петр Толстой) и главы комитетов — по обороне (Андрей Картаполов) и безопасности и противодействию коррупции (Василий Пискарев).

Выступая от имени авторов, замглавы Комитета по безопасности и противодействию коррупции Эрнест Валеев («ЕР») напомнил: «предупреждение и пресечение терроризма и экстремизма, проявлений радикализма, особенно в молодежной среде, закреплено в качестве цели в Стратегии национальной безопасности».

Реализуя эту политику, продолжил он, Госдума уже приняла ряд законов о противодействии экстремизму, «в том числе расширила количество деяний, которые относятся к преступной экстремистской деятельности». Но обнаружился пробел: уголовная ответственность в России есть пока лишь за пропаганду и оправдание отдельных экстремистских действий (терроризма или сепаратизма, например). Чтобы этот пробел закрыть, сказал докладчик, следует сделать уголовным преступлением «публичное оправдание экстремизма или пропаганду экстремизма» вообще и наказывать за это по статье 280 Уголовного кодекса.

сейчас статья 280 УК карает за «публичные призывы к экстремистской деятельности»: минимальное наказание — от 100 до 300 тысяч рублей штрафа, максимальное — до пяти лет лишения свободы. После того как предложенные нововведения заработают, аналогично станут наказывать и за «публичные заявления о признании идеологии и практики экстремизма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании» (оправдание экстремизма), и за «деятельность по распространению материалов и (или) информации, направленных на формирование у лица идеологии экстремизма, убежденности в ее привлекательности либо представления о допустимости осуществления экстремистской деятельности» (пропаганда экстремизма).

Верховный Суд и правительство — за.

Первый замглавы Комитета по госстроительству и законодательству Ирина Панькина («ЕР») предложила поддержать концепцию законопроекта, отметив при этом, что и комитет, и правительство обнаружили в тексте «некое пересечение с некоторыми действующими составами», и ко второму чтению ради достижения «правовой определенности» текст придется доработать.

Иван Сухарев (ЛДПР) заявил, что самым лучшим оружием борьбы против «всего этого, шутинга в школах прежде всего» была бы «информационная блокада, то есть полный запрет публикаций». Г-жа Панькина эту идею категорически не отмела, хотя в законопроекте речь шла о другом: базовый закон</span «О противодействии экстремистской деятельности», по ее словам, дает «довольно многогранное определение явления, и все, что будет способствовать достижению безопасности, приветствуется: цели понятны, а инструментарий их достижения может быть различным».

В том самом базовом законе понятие экстремизма включает в себя целых 13 определений. Тут и «насильственное изменение основ конституционного строя и (или) нарушение территориальной целостности РФ», и «публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность», и возбуждение и пропаганда социальной, расовой, национальной или религиозной розни и совершение преступлений по такого рода мотивам, и «воспрепятствование законной деятельности» органов власти, избиркомов, общественных или религиозных объединений, «соединенное с насилием либо угрозой его применения»… И т.д., и т.п.

Некоторые депутаты никак не могли понять, за что теперь будут сажать, а за что — нет.

Анжелика Глазкова (КПРФ) заявила, что целью власти должна стать «консолидация общества», а принимаемый документ с «размытыми формулировками» будет этому препятствовать. Законопроект отличается «конкретностью», и «никакой неопределенности и возможностей для произвола» в нем нет, не согласился г-н Валеев.

Олег Смолин (КПРФ) назвал нынешнее понятие экстремистской деятель «крайне расширительным» и спросил, «сколько миллионов человек рискует сесть, или закон</span будет применяться выборочно»: сам он лично считает, что наказуемы станут в том числе и положительные высказывания о декабристах, о Февральской или Октябрьской революции 1917 года, а также исполнение партийного гимна «Интернационал».

«Если есть проблемы с определением экстремистской деятельности», ответил на это г-н Валеев, надо обсуждать и вносить изменения в базовый закон</span. А Андрею Кузнецову («СР») на вопрос о том, подпадет ли под уголовную ответственность «пропаганда сатанизма» и проводимые сатанистами публичные мероприятия, единоросс сказал, что «вопрос о том, какие деяния будут составлять признаки преступления, — это вопрос правоприменительной практики».

По его словам, давно уже есть уголовные статьи про оправдание и пропаганду терроризма и административная ответственность за распространение экстремистских материалов, «и фактов расширительного толкования и необоснованного привлечения к ответственности нет ни одного».

Выступить по мотивам захотели лишь справороссы и коммунисты. Валерий Гартунг («СР») заявил, что фракция поддержать инициативу не может. А Николай Коломейцев от имени КПРФ назвал законопроект «провокационным и политическим». Кнопку «за» нажали депутаты из «ЕР» и ЛДПР. Фракция «Новые люди» участия в голосовании не принимала.

Источник