Старший инспектор ВАИ Буланчиков в одиночку вывел колонну из-под вражеского обстрела
Специальная военная операция явила много примеров бесстрашия, самопожертвования, силы духа воинов разных специальностей. Среди них не только десантники, штурмовики или морпехи. Корреспонденту «МК» первой удалось пообщаться с военным инспектором ВАИ, который за героизм, проявленный в ходе выполнения боевых задач в зоне СВО, награжден орденом Мужества.
фото: Лина Корсак
О подвиге старшего инспектора ВАИ старшего прапорщика Ивана Буланчикова я узнала из сообщений военного ведомства. молодой парень вывел колонну автомобильной техники из-под обстрела, был ранен, удостоен ордена. Но одно дело официальная информация, и совсем другое — лично пообщаться с героем. И, хотя Иван еще не до конца оправился от полученного ранения, он согласился пообщаться.
фото: Лина Корсак
Он родился и вырос в Саратовской области. Рассказывает, что с юных лет знал, что станет военным. На выбор судьбы повлиял отец. Он много беседовал с сыном о любви к Родине, героической истории, вместе смотрели военные фильмы. Это не прошло бесследно. Пришло понимание, что быть защитником Отечества — это важно, престижно, а еще очень интересно.
После окончания школы Иван выбрал Рязанское воздушно-десантное училище. Учился по программе среднего специального военного образование. Спустя три года, в 2018-м, выпустился в звании прапорщика.
При распределении предложили службу в подразделении военной автоинспекции, дислоцированном в Московской области.
фото: Из личного архива
— Я подумал — почему бы и нет. Конечно, не ВДВ, но тоже интересно, — делится военнослужащий.
В феврале 2022-го началась специальная военная операция. В первом эшелоне в зону боевых действий не попал, однако внутренне был готов.
В обязанности Ивана в первые месяцы входило сопровождение военных колонн. Ну, а начале июня Ивана «перекинули» уже непосредственно в один из городов на освобожденных территориях.
— На въезде в город у нас был оборудован свой блокпост — объясняет Иван. — Основной задачей осталось сопровождение гуманитарных и военных колонн. Помимо этого, мы занимались проверкой автотранспорта, регулированием дорожного движения на наиболее сложных участках и обеспечением порядка в городе.
— Что больше всего поразило, какие эмоции</sp были?
— Понял, что людям нужна наша помощь. Если мы им не поможем, то они просто пропадут. В июне мы обеспечили эвакуацию детей из обстреливаемых районов. Их отправляли для санаторного лечения и реабилитации на территорию Российской Федерации. Сопровождали автобус с детишками.
Когда было время, сами развозили гуманитарную помощь жителям, которые укрывались по подвалам. Примерно знали, где кому что требуется, в какой подвал нужно лекарство, в какой — подгузники. Записывали просьбы и пожелания для следующего сбора.
Порой передвигаться приходилось под огнем противника. Иван признается, что со страхом обстрелов боролись простым осознанием: «Надо!».
Отношение к киевским неонацистам, которые довели своих же соотечественников до крайней черты, было соответствующее. нельзя было допустить, чтобы они и дальше терроризировали мирных. Самый тяжелый отпечаток на <span class="wp-tooltip" title="мышечный полый орган, по словам Ивана, оставили прячущиеся в подвалах от обстрелов дети — грязные, голодные, постоянно просящие у военных еду.
— хотелось помочь им всем. Делали то, что могли в данной ситуации. Отдавали им сухпайки, делились продуктами, — рассказывает Иван.
Вспоминая повседневные будни в зоне СВО, старший прапорщик говорит, что очень часто к ним обращались по фактам преступлений или правонарушений. Полиции в городе еще не было, поэтому за защитой местное население шло к военным полицейским.
Чаще всего потерпевшие жаловались на угон личного автотранспорта. Был случай, когда у человека похитили автопогрузчик. Иногда машины удавалось найти, правда, не всегда в пригодном для дальнейшей эксплуатации состоянии. Разбитыми, со следами от пуль, наполовину разворованными, преступники бросали их на обочинах за городом.
Нередко поступали заявления по факту краж из магазинов и мародерства. Но, как считает сам военнослужащий, опаснее всего были диверсионные группы и, скрывающиеся под видом обычных горожан, сторонники киевского режима. здесь для разоблачения требуется немало работы и особый профессионализм.
фото: Из личного архива
— Был случай, когда мы поехали к стеле на кургане — самой высокой точке города. Там всегда было много народа, в том числе потому, что на возвышенности удавалось поймать сигнал сотовой связи. Вот люди и приходили туда в попытках позвонить. В какой-то момент внимание привлек один паренек. Он тоже стоял с телефоном в руках, но держал его как будто снимал, а не звонил. Попросили показать гаджет, а там, и вправду, куча фотографий, и все снимки сделаны в направлении наших мест дислокации.
Спрашиваем его, что это такое, а он «дурака» включил, мол увлекаюсь, а снимал, потому что люблю пейзажи фотографировать. В общем, передали его куда надо. Позже оказалось, что у парня дома были обнаружены десятки украинских методичек по снайперскому делу.
О том случае, за который Буланчиков получил орден Мужества, Иван тоже рассказал. правда, из скромности — не сразу. Мол, обычное дело.
В тот день старший инспектор дежурил на блокпосту, ждали автоколонну с военной техникой. Когда колонна подошла довольно близко, начался обстрел блокпоста. В тот момент Иван понял: необходимо уводить фуры, чтобы спасти людей и технику, и принял решение возглавить колонну.
— Я рванул к своему автомобилю. В тот момент осознавал: если не сделаю этого, люди в панике могут вообще непонятно куда уехать. Надо было выводить их в безопасное место.
Иван уже практически добежал до машины, когда с ним разорвался снаряд. Мужчина почувствовал резкую боль в ноге.
— Посмотрел вниз, убедился, что нога на месте, — продолжает собеседник. — В голове мелькнуло: значит, дееспособный. И я забрался в салон машины.
Дальше через громкоговоритель дал команду водителям и окольными путями вывел все десять фур в безопасное место. Благодаря грамотным и своевременным действиям старшего прапорщика, никто не пострадал. Кроме него самого.
Вспоминая те события, Иван признается, что делал все будто на автомате. За себя особо не переживал, в голове крутилось: «Лишь бы успеть вывести людей».
— Получается противник целенаправленно вел огонь по колонне, хотя машины находились в черте города?
— Да. У нас линия фронта в нескольких километрах проходила, поэтому противник часто отрабатывал по городу. Да и корректировщиков среди местного населения хватало. Иной раз ночью стоишь на посту, смотришь красный огонек взметнулся в небо — кто-то сигнальную ракету выпустил, обозначился…
После того, как прапорщик вывел колонну из-под удара, ему тут же оказали первую медицинскую помощь, затем доставили в полевой госпиталь, где прооперировали и самолетом отправили в Москву. Потом были томительные месяцы госпитального режима.
сейчас Иван дома, впереди еще одна операция, а потом восстановление. Он признается: если после выздоровления скажут поехать в зону СВО вновь, поедет без тени сомнения. Пока же главное — начать нормально ходить.
— Сам себя героем считаешь?
— Честно говоря, не считаю. знаю, что если бы этого не сделал, то потом мучила бы совесть, если бы что-то с людьми случилось. вдруг кто-то бы погиб? Как я смог бы с этим жить?
About Author
