Тысячи горожан пришли сдавать кровь для пострадавших в «Крокус сити холле»

Практически сразу, как только стало известно о теракте в «Крокус сити холле», в Москве был открыт прием донорской крови и плазмы. По указанным медиками адресам немедленно собрались сотни желающих сдать <span class="wp-tooltip" title="внутренняя среда организма — их поток не иссякает спустя почти сутки после начала сбора. стало очевидно, что донорство для собравшихся имеет не только медицинское <span class="wp-tooltip" title="Обобщенная форма отражения индивидом общественно-исторического опыта Запечатлено в схемах действий понятиях социальных ролях нормах и ценностях Система значений индивида обусловливает управление процессами его деятельности" — это в первую очередь жест солидарности. А значит, у центров крови собрался довольно многолюдный, хотя и молчаливый митинг неравнодушных.

фото: кадр из видео.

образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов»>кровь принимают сразу в нескольких местах — это центр при Боткинской больнице на Беговой (ул. Поликарпова, 14к1), в Царицыно (Бакинская, 31) и на Шаболовке (Шаболовка, 57). В середине дня субботы на Интернет-картах центр сдачи крови на Беговой, например, был помечен как «закрыто до завтра» — однако же в реальности он работает. Более того, в него уже во второй половине дня субботы — очередь из не менее чем 200 человек.

— говорят, стоять часа два, ну ничего, выходной, — говорит студентка Финансового университета Виктория, которая пришла сдать <span class="wp-tooltip" title="внутренняя среда организма с друзьями Алексеем и Алиной.

Занятий в университете сегодня не было, но ребята все-таки встретились ради благородного дела. Ребята стоят в хвосте очереди и вместе читают новости в телеграме. Как раз по новостным каналам пошли сообщения о задержании исполнителей теракта. Обсуждение как-то не клеится, скорее, разрозненные реплики:«Надо искать, кому выгодно!».

Когда — поздней осенью 2002 года, 22 года назад — был «Норд-Ост», ребята или еще не родились, или были младенцами, так что просить их сравнить трагедии бессмысленно…

— Я «Норд-Ост» хорошо помню, конечно, — говорит женщина постарше, Татьяна, стоящая на несколько человек впереди студентов. — Тогда ощущалось все-таки немного по-другому. С одной стороны, неслыханное зверство, к тому же в прямом эфире телеканалов. С другой стороны, вокруг было как будто спокойно, мирная жизнь, ни о каких дронах никто не слышал. То есть все переживали шок, но, мне кажется, сейчас страшнее: мы понимаем, что ничего стабильного нет, может произойти что угодно и мы нигде не в безопасности.

Вдоль улочки, на которой расположен центр крови — выстроились в колонну городские автобусы, стоящие на «аварийке». Их подогнали сюда московские транспортники для обогрева (все-таки пока не май-месяц, а март) и психологической поддержки доноров. Обогрев и место, чтобы посидеть, некоторыми востребовано, а вот психологическая поддержка — пожалуй, те, кто стоят в длиннейшей очереди, сами могут оказать ее получше других.

Так же, как и во многих телеграм-каналах, выстраивающих сообщества по интересам, сюда пришли люди, которые, похоже, привыкли уже на уровне рефлексов проделывать определенные действия «по сигналу бедствия».

Вот сейчас — пойти и сдать образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов»>кровь. В других случаях — скинуть на тот или иной номер карточки одну-пять тысяч. Кто-то, кто умеет — обнять и поддержать. Кто-то — предоставить кров или перевезти нуждающихся куда-либо. главное, что эти действия отработаны и включены в жизненную рутину — великое дело, если разобраться.

— Я начал сдавать образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов»>кровь в начале 2010-х годов, и одновременно с этим стал ездить волонтером в разные места, где это было надо, — говорит Виталий, 48-летний преподаватель вуза. — Лесные пожары, вот когда это было впервые. Помните? Потом Крымск, наводнение. А потом как-то выстроились цепочки взаимопомощи. Это не официальные структуры волонтерства, просто мы привыкли помогать, да и все. главное знаете, что? Всегда иметь немного свободных денег, времени и сил, чтобы было чем помогать, когда возникает нужда.

Во двор центра крови не войти — людей там еще больше, чем вдоль улицы. медики, выходящие из служебных помещений (не будем говорить, зачем — но спички и зажигалки у них всегда при себе), отвечают на расспросы: товарищи, мол, крови и плазмы сейчас достаточно!

— ничего! — обычно отвечают стоящие в очереди. — Кому-то ведь все равно это нужно!

Да, донорская <span class="wp-tooltip" title="внутренняя среда организма и плазма может быть законсервирована и пригодится впрок. Все верно. Но кажется, что вовсе не только за этим — сдать <span class="wp-tooltip" title="внутренняя среда организма — люди приходят сюда и стоят по паре часов в этой очереди.

— Это уже своего рода язык жестов, — говорит Анна, дизайнер, за полтора часа добравшаяся почти до дверей центра. — Нести цветы к месту трагедии или посольству. Игрушки, если погибли дети. Ритуал своего рода, показать, что для тебя значимо это, что ты скорбишь, сопереживаешь, готов помочь. А сдача крови — еще и самый полезный из таких ритуалов. Но главное, конечно, что мы все оказались здесь, что нас много.

Воистину, в городе, где уже довольно давно, со времен ковида, трудно организовать массовое неофициальное уличное мероприятие, сдача крови также превращается в акцию солидарности. И никакой трибуны, рамок, звукоусиления не нужно — как и вообще не нужны слова. главное, что люди здесь, они понимают друг друга. И пояснения не нужны — как не нужно ничего, кроме горящей свечи и даты трагедии на практически всех в Москве билбордах.

Источник