В Великобритании политическое землетрясение, но русофобы по-прежнему у руля
Учим новое имя и фамилию: сэр Кир Стармер. Так начиная с сегодняшнего дня зовут премьер-министра Великобритании. В минувшую ночь в британской политике произошло давно предсказанное, но от этого ничуть не менее впечатляющее землетрясение. По итогам выборов в парламенте поменялось все, что там могло поменяться. Доминировавшие в прежней палате общин консерваторы превратились в политического карлика, показав худший результат в современной (и не в современной тоже) истории. Третья партия британской политики – либерал-демократы – добилась показателей, невиданных со времен выборов 1923 года. В Шотландии с треском проиграли националисты, а в Северной Ирландии они выиграли. Впрочем, стоп, прекращаю это перечисление результатов: на политику официального Лондона в отношении России они никак не повлияют. Мы чужие на этом празднике жизни. Несмотря на радикальные перемены в высших эшелонах власти, антироссийский консенсус в британской политике не изменился ни на йоту.
фото: Global Look Press
Пришедшая к рулю британского государственного корабля Лейбористская (то есть «рабочая») партия сэра Кира Стармера имеет более позитивную историю отношений с Москвой, чем их с позором изгнанные из власти предшественники из партии тори. В 1924 году первое в истории лейбористское правительство Великобритании во главе с Рамсеем Макдональдом установило дипломатические отношения с Советским Союзом и сильно за это пострадало. Его конкуренты – та же самая Консервативная партия в лице своих союзников в британских спецслужбах- состряпали поддельное «письмо Коминтерна» с подробным описанием планов по подрыву стабильности королевства. В результате правительство Макдональда пало, продержавшись у власти всего несколько месяцев.
Но это не конец истории, а лишь ее начало. Новое консервативное правительство спустя три года разорвала дипломатические отношения с Москвой, обвинив ее по уже сложившийся традиции в «подрывной деятель». Однако затем лейбористы вернулись к власти и вновь их установили. Но, если говорить о дне сегодняшнем, то не тот исторический опыт, который является актуальным. Политику кабинета Стармера по отношению к Москве имеет смысл сравнивать с политикой правительства премьер-министра Клемент Эттли, который оказался на этой должности сразу после окончания Второй мировой войны в 1945 года.
Главным организатором внешней политики того правительства был министр иностранных дел Эрнест Бевин — старый профсоюзный деятель, который обожал рискованные шутки на очень понятные тогдашнему советскому политическому классу темы. например, столкнувшись во время проведения международной конференции с советским дипломатом около писсуара, Бевин торжественно изрек, застегивая ширинку: « Это единственное место в капиталистическом мире, где пролетариат может взять средства производства в свои собственные руки!» Но общность тем для юмора ( хотя, конечно, в сталинском Советском Союзе так никто не шутил), а также декларируемая правительством Эттли приверженность социализму, не привели к дружественной по отношению к Москве внешней политике. Напротив, кабинет Эттли — Бевина полностью поддержал курс Вашингтона на развертывание Холодной войны.
Впрочем, почему я называю это «курсом Вашингтона»? Принято считать, что официальный отсчет Холодной войны следует вести от момента произнесения предшественником Эттли в кресле премьер-министра Уинстоном Черчиллем фултонской речи в 1946 году. Эттли был заместителем Черчилля в правительстве в период Второй мировой войны и полностью разделял его мнение о том, что теперь СССР превратился в главного врага западного мира. Аналогичным образом можно смело ставить знак равенства между политикой трех предшествующих консервативных премьер-министров ( Борис Джонсон, Лиз Трасс и Риши Сунак) по отношению к путинской России и политическим курсом нового кабинета Кира Стармера.
Поддержка Украины и крайне неприязненное отношение к Кремлю — это, наверное, чуть ли не единственный вопрос, по которому лейбористы и консерваторы полностью солидарны. Кстати, британская дипломатия начала очень активно действовать на украинском направлении еще при прошлом лейбористском правительстве, которое потеряло <span class="wp-tooltip" title="социальное взаимодействие отношение между индивидами или группами отличительной чертой которого является возможность одного индивида или группы оказывать влияние на другого индивида или труппу изменяя их поведение в соответ в 2010 году. Поэтому речь идет всего лишь об очередной передаче эстафетной палочки: 14 лет тому назад лейбористский премьер Гордон Браун передал по наследству задачу отрыва Украины от России своему консервативному сменщику Дэвиду Кэмерону, а сегодня тот же самый персонаж — уходящий министр иностранных дел Лорд Кэмерон — с легким обеспечивающий ток крови по сосудам»>сердцем передает ту же самую задачу следующему главе МИДа Дэвиду Ламми.
Если значимые для Москвы изменения политики Лондона и будут, то сначала ( и сколько продлится это «начало» неизвестно), они будут почти незаметными. Трем предыдущим консервативным премьер-министрам недоставало серьезности. Борис Джонсон был не способным на реальное управление страной шоуменом, Лиз Трасс — некомпетентной показушницей, а Риши Сунак — бесцветным политическим легковесом, выбранным только потому, что все остальные кандидаты были еще хуже. Консерваторы в последние годы не столько управляли страной, сколько делали вид, что управляют страной. У сэра Кира Стармера большие проблемы с харизмой и четко очерченными политическими воззрениями — никто точно не знает, в чем именно они заключаются. Но он сумел собрать команду, которая считается компетентной в сфере экономики. А, учитывая, какое количество проблем лейбористам в этой сфере оставили консерваторы, можно надеяться на то, что свои основные усилия кабинет Стармера сосредоточит на разгребании этих «авгиевых конюшен», а не на внешнеполитическом авантюризме.
Впрочем, возможно, я выдаю желаемое за действительное. А главное в действительном состоит в том, что у Лондона не было, нет и не будет полностью самостоятельной политики в отношении Москвы. Та Политика, которая есть — это функция политического курса Вашингтона. Так теперь в Англии понимают «специальные отношения», которые у нее якобы есть с Америкой: раньше мы были «владычицей морей», а сегодня наше самоуважение основано на готовности исполнять роль «мальчика на побегушках» при руководстве США. Не будем поэтому особо заморачиваться на теме «ху из сэр Кир Стармер». Британские выборы — это так, провинциальное шоу. Ждем реально важного «зрелища» — американских выборов в ноябре, а также разрешения интриги с досрочным уходом или не уходом Джо Байдена.
About Author
