Вложиться в ребенка, чтобы разбогатеть: родители-инвесторы раскрыли печальный опыт

Выражение «инвестировать в ребенка» становится все популярнее, и все чаще оно воспринимается как единственно правильный путь. Мол, дети — наше будущее, что посеешь — то и пожнешь, вложимся — и нам воздастся. Однако опыт «родителей-инвесторов», решивших заработать и разбогатеть на собственных детях, заставляет задуматься…

фото: pxhere.com

Прощай, Сколково!

— С рождения у Матвея были самые лучшие гаджеты, — вздыхает Александра, мама 15-летнего несостоявшегося программиста. — Мой муж — компьютерщик-самоучка. С «железом» на ты, но на уровне того, чтобы помочь соседке установить Windows. Он всегда завидовал компьютерщикам с образованием, особенно айтишникам. Поэтому, когда родился Матвей, муж сразу сказал: «Сын будет программистом. денег не пожалею. Миллионерами станем». И понеслось…

Поначалу родителям действительно казалось, что у их чада тяга к компьютерам и что они и глазом не моргнут, как сын окончит школу, затем Физтех, и вот уже заживут они всей семьей в Кремниевой долине или хотя бы в Сколкове. отец не сомневался, что Матвей — вундеркинд. С умилением и гордостью смотрел, как увлеченно годовалый кроха водит пальчиком по экрану смартфона, как ловко сбивает шарики в игре. Когда сын стал постарше — купили дорогую приставку. Мальчик с легкостью проходил уровень за уровнем, делая невиданные успехи в бродилках и стрелялках. Однако с успехами в школе все происходило с точностью до наоборот. По математике Матвей хватал тройки. Пришлось выделить из семейного бюджета кругленькую сумму на репетитора. После окончания начальной школы отец с огромным трудом запихнул сына в профильный IT-класс. Подростку стали оплачивать дополнительные уроки по алгебре, геометрии, информатике, покупать дорогие учебники.

Маме Матвея пришлось отказаться от роли домохозяйки и тоже устроиться на работу — зарплаты мужа на взращивание будущего программера не хватало. Прошел еще год, второй, третий, и вот наконец пришло осознание того, что все усилия потрачены зря.

— думал, будет посещать с ребятами IT-полигон, в олимпиадах участвовать — так и втянется, — вздыхает отец Матвея. — Только вот не пошло это впрок. Уроки он стал прогуливать, вечерами не над учебниками корпел, а по торговым центрам с друзьями болтался. Но самое ужасное даже не в этом, а в том, что он песни начал писать. Гитара на даче сто лет без дела валялась, так он достал ее, аккорды выучил и целыми днями бренчит, бормочет что-то.

— И теперь еще нам с мужем выговаривает: мол, почему мы в первом классе не отдали его в музыкальную школу, — подхватывает Александра. — На это даже не знаем, что отвечать. И главное — непонятно, что теперь делать. Он говорит нам: «Сами в своем Физтехе учитесь, а я не собираюсь. Я поэт, я музыкант!»

Мнения родителей разделились. Александре жалко сына — она готова перевести его в гуманитарный класс и даже оплачивать уроки игры на гитаре. Супруг стучит кулаком по столу, говорит о родительской воле, о будущем IT-индустрии и о том, что «у мужика должна быть серьезная специальность». Ну и, конечно, о вложенных полутора миллионах (именно столько, не считая стоимости гаджетов, инвестировали родители в свое чадо за все эти годы).

фото: pxhere.com

Так себе инвестиция

Восьмилетняя Влада с трех лет ходит на бальные танцы. мама воспитывает ее одна, работает от зари до зари, поэтому на тренировки девочку возят родители мальчика-партнера.

мама уверена, что кует дочке будущее. Вырастет — станет педагогом по бальным танцам. Эту мысль она внушила и бывшему мужу. Каждый месяц помимо алиментов он перечисляет деньги на «будущее» дочки.

— Дети — фанатики, родители — фанатики, — так описывает среду бальников мама Влады. — Все на даче — мама с ребенком на турнире. Все на даче — мама с ребенком в зале. Ни один нормальный человек в бальные танцы не пойдет и ни один нормальный человек не поймет, на фига столько вкладывать, если не ожидаешь получить отдачу в финансовом эквиваленте. Это как наркотик, и я за него плачу. Только вот я верю, что именно в нашем случае бальные танцы «выстрелят». В будущем именно они Владу прокормят.

На вопрос о расходах женщина достает калькулятор и начинает долго стучать по клавишам. Если подсчитать оплату индивидуальных и групповых тренировок, аренду зала, выезды хотя бы раз в две недели на турниры, уйдет около 40 тысяч в месяц. Если не корпеть самостоятельно над прической и макияжем (он у бальников очень сложный), а пользоваться услугами парикмахера и визажиста, придется прибавить еще десять. Но мама Влады экономит — сама красит дочку, сама наносит автозагар, сама делает сложные пучки из волос.

Отдельная строчка в семейном бюджете — наряд и обувь. Во-первых, платья нужно регулярно менять — танцевать из сезона в сезон в одном нельзя.

— Оценивая танцоров, жюри смотрят не только на их движения, но и на созданный образ, — вздыхает мама. — Дорогие стразы, перья прибавляют баллы. Пошить платье стоит от 60–80 тысяч, но более или менее приличное обойдется в 120–150. Можно сэкономить и взять б/у — за те же 60 тысяч, но жюри будет видно, что платье сшито не по тебе. И это опять же снизит оценку.

В этом году только на платья родители Влады потратили четверть миллиона. Еще 16 тысяч — на две пары танцевальных туфель.

— Экономлю как могу, — признается мама. — Вот, например, для туфель нужны специальные накаблучники. Раньше они стоили 200 рублей, теперь — 300. Казалось бы, не так и много, но они быстро отлетают, и после каждой тренировки нужны новые. Так я приноровилась приклеивать их к каблукам скотчем.

Влада признается, что мечтает поступить в спортивный вуз и после его окончания работать тренером. Вернее, кто больше об этом мечтает — она или ее мама, — поди разберись, когда речь идет о «наркотике».

— Тренеры неплохо зарабатывают — топовые берут за 45 минут 7–8 тысяч с пары, но таких единицы, — поясняет «МК» преподаватель бальных танцев Евгения. — В среднем же с одной танцевальной пары обычный тренер, как я, получает от 2 до 4 тысяч. Часто хороших тренеров приглашают в другие города давать мастер-классы и за это неплохо платят. Только вот тут есть один нюанс. Если выберешь карьеру судьи или тренера, не факт, что станешь успешным и востребованным. У тебя может быть пять пар учеников в день, а может быть вообще одна. И в этом случае ты призадумаешься: а стоит ли оно того? Весь день на ногах, мотаешься по разным залам, ездишь по регионам, а в выходные — не отдыхаешь, а сопровождаешь своих подопечных на турнире… Да и сколько нервов уходит! нужно успокаивать детей, родителей, всех подбадривать, а если пара ссорится — мирить. В общем, бальные танцы — это так себе инвестиция.

фото: pxhere.com

А могла бы стать ветеринаром…

Марина, мама 14-летней Маши, — из творческой семьи, где все сплошь актеры, музыканты, писатели, художники в нескольких поколениях. А вот она — мама-инвестор. Всю жизнь положила на то, чтобы пробить дочке дорогу к славе и большим деньгам. Красивая жизнь уже маячит на горизонте. Кажется — вот только руку протяни…

Маша родилась слабенькой худенькой девочкой, первые месяцы врачи ее выхаживали и даже не были уверены, что она выживет. Но как только она окрепла, стала делать первые шаги и говорить первые слова, молодая мама сразу взялась за дело. Съемки в кино, рекламе, фотосессии, участие в детских спектаклях — Машу нужно было «показывать» везде — вдруг заметят? Малышка сопротивлялась — плакала, говорила, что стесняется и не хочет петь, танцевать и читать стихи. мама, как цербер, настаивала: «Ты — прирожденная артистка. У тебя это на роду написано. Поэтому будем терпеть, будем учить монологи, будем пахать и скоро станем богатыми и знаменитыми».

И вкладывалась. В дорогие наряды, в платные кастинги, в курсы актерского мастерства. Ночами не спала — продумывала дочке образы.

— Пока беремся за любые предложения, участвуем даже бесплатно, — объясняла она недоумевающим подругам и знакомым. — Вот, например, вчера позировали для одного скульптора. Машенька лежала два часа голая на полу, обмотанная пищевой пленкой. Было холодно, но нам с ней понравилось. Зачем? Кто знает, может быть, скульптор отметит, какая она терпеливая, и потом какому-нибудь знакомому режиссеру ее порекомендует. Я ему об этом уже намекнула.

Марина не работала — разве найдешь на это время, когда нужно прокладывать дочке путь к славе? Муж собрал вещи и ушел, назвав ее «ненормальной». денег не хватало. Пришлось устроиться на склад ночной сортировщицей, продать все золотые украшения, затем — влезть в два кредита.

— Да, Маху мою пока не заметили крутые режиссеры — так, снимается иногда в эпизодах в судебных сериалах. деньги платят небольшие. Но я верю, что еще чуть-чуть — и она станет звездой, — не унимается мама. — Зря, что ли, я в нее столько сил вложила? Скоро вот будем в театральный поступать.

— Тебе нравится играть на сцене, сниматься в кино? — спрашиваю худенькую грустную девочку.

— Да, я это обожаю, — говорит она.

— А если не сложится актерская карьера? Если не возьмут в театральный институт?

— Тогда мы с мамой будем бороться дальше.

— Без сцены, без софитов, без цветов нам не жить, — объясняет Марина. — Вот как-то у нас был перерыв — никто никуда не приглашал. Так мы с дочкой в такую депрессию впали… Но я ее, конечно, подбадривала. Говорила, чтобы закрывала глаза и представляла, как мы с ней загораем на Мальдивах на нашей яхте.

— Кстати, а на море Маша когда-нибудь была?

— Нет еще. В детстве нужно много трудиться, а вот вырастет — тогда и возьмет свое.

— А вы?

— И я, конечно, нет! Только в юности. На что мне ехать? Все деньги на Машку идут.

Родственники Марины понимают, что инвестор из нее никакой, что никогда не выйдет из Маши звезды Голливуда (характер не тот), зато из нее получился бы отличный ветеринар.

— В тайне от мамы она призналась мне, что очень хотела бы лечить кошек и собак. Она вообще очень жалостливая девочка, добрая. Когда Марины нет дома, мы с ней втихаря сериал про ветклинику смотрим. Ей бы в Тимирязевку… Да разве Маринке что-то объяснишь! Она упертая, — вздыхает бабушка девочки.

фото: pxhere.com

Удачные вложения: в чем секрет?

— Инвестировать в ребенка — это серьезный финансовый риск, — поясняет жена предпринимателя, мама студентки факультета международных отношений Екатерина. — Честно признаюсь, что вложили в дочку не один миллион — не скупились ни на репетиторов, ни на подарки педагогам, ни на поездки за границу в языковые школы. Живем за городом, и поэтому мы сняли дочке квартиру недалеко от вуза — чтобы ей не приходилось каждое утро томиться в пробках. Это еще 70 тысяч в месяц. Но тут есть один момент, который другие родители не учитывают. У нас очень обеспеченная семья, и если бы у меня и мужа не получилось пропихнуть дочку в вуз, для нас это не стало бы катастрофой. Да, вкладываясь в ее образование, мы понимали, что делаем ей будущее. Но это не был вопрос жизни и смерти. Нам не нужно было влезать в кредиты или в чем-то себя ограничивать. Но таких, как мы, не такой большой процент. А красивую жизнь для своих детей хотят все.

Екатерина уверена, что инвестировать в своего ребенка могут себе позволить только люди с большими деньгами. Для простых же смертных это, как выразилась мама будущего дипломата, «русская рулетка».

— Понимаете, это все равно что обычный работяга или учитель станет играть на бирже или в казино, поставив на кон всю свою зарплату, — объясняет она. — Инвестировать в любой проект можно только в том случае, если потеря вложенных денег не станет для тебя болезненной. Надо быть морально готовым к тому, что у тебя может не выгореть. И уж никак не отдавать последнее.

С этим утверждением согласна и семья Ники (имя изменено). Девушка играет в мюзиклах, участвовала в известном вокальном проекте на Первом канале. Теперь ее приглашают выступать за неплохие деньги на концерты, в клубы, на свадьбы и юбилеи. В месяц зарабатывает тысяч 50–60, но уже понятно, что дальше будет больше.

— Да, скажу честно, мы хорошо в нее вложились, — говорит бабушка юного дарования. — В детстве она у нас была не то чтобы дурнушка. Миленькая, но обычная. Даже хмуренькая. Бровки насупит — не подходи. Но очень музыкальная, двигалась хорошо, в нотки попадала, то есть данные были. Петь ей нравилось, выступать перед публикой тоже. Отдали в детскую студию. Потом в модельное и актерское агентства. Тратили деньги на клипы, на звукозапись. Даже за участие внучки в концертах иногда платили! Когда заметили, что педагог по вокалу уже дала ей все что могла, отдали к топовому. Он брал семь тысяч за урок. Плюс — оплата стилиста, хореографа (чтобы движения к песням ставил), продюсера. И, знаете, в какой-то момент у внучки что-то «щелкнуло», и она раскрылась. Так круто стала петь, да и раскованность в движениях появилась, лихость! И улыбаться стала!

В семье Ники сложились удачно сразу несколько факторов: у родителей хороший бизнес, траты на ребенка не били по семейному бюджету. У бабушки была возможность возить девочку по студиям, по репетициям, по выступлениям, пока мама и папа на это все зарабатывают. Плюс — сама Ника с удовольствием участвовала в этом «бизнес-проекте», часами отрабатывая мелизмы и разучивая вокализы. Заставлять ее не приходилось.

— Да, мы изначально понимали, что для того, чтобы из ребенка что-то вышло и чтобы он начал зарабатывать деньги, надо платить, платить и еще раз платить. Не имей мы на это средств, из нее ничего бы не получилось, — говорит бабушка. — Но я не думаю, что наша семья впала бы в истерику, если бы Нике не удалось добиться успеха в эстрадной карьере. Мы все просто переключилась бы на что-то другое. И снова стали бы вкладывать деньги.

И тут самое интересное. Рассказывая об удачном вложении в будущее своих детей, и Екатерина, и бабушка Ники несколько раз обмолвились о том, что называть это инвестицией можно лишь в шутку и что в семейных разговорах при детях они никогда не делали акцент на том, что это серьезные затраты, которые потом должны принести <span class="wp-tooltip" title="(лат dividendus — подлежащий разделу) — часть прибыли акционерного общества которую оно распределяет между акционерами и выплачивает им ежегодно в соответствий с имеющимися у них акциями пропорционально взносам в акционерны. Тратить на образование и другие сопутствующие ему вещи для них — так же привычно, как тратить на отпуск, на поход в ресторан, на покупку нового автомобиля.

Чужая жизнь

Про финансовые риски любого инвестиционного проекта можно прочитать в учебниках по экономике. Но как воспринимать прагматичное вложение денег в собственного ребенка? Кто должен изучать такие «проекты»? Экономисты? Педагоги? Семейные психологи? Или, может быть, психотерапевты?

— Если посмотреть на этот вопрос через призму образования, когда родители вкладываются в ребенка, готовя его к институту, вариантов развития событий может быть несколько, — поясняет психолог и мама Алиса Зотова. — один поступает и получает профессию, другой поступает и потом бросает, третий — заканчивает, но потом никогда не работает по специальности. Если жизнь идет как идет (ну, поучился, понял, что это «не его», нашел другие интересы) — это одна история. Если изначально шел по пути, который ему выбрали родители без учета его мнения, и, несмотря на разочарование, так по нему и идет, — это другая, грустная история. В этом случае ребенок проживает не свою, а чужую жизнь, но здесь тоже все может быть не так драматично. например, хотел быть художником, но был вынужден стать врачом и теперь оперирует, а дома в свободное время рисует. А вот когда человека ломает, когда он чувствует, что живет чужой жизнью и не может к этому приспособиться, и карьера у него явно не складывается — это самый драматичный вариант. человек понимает, что в него вложили и деньги, и время. И барахтается…

— Помощь в ситуациях с непомерными ожиданиями родителей нужна не только подросткам, но и взрослым, — делится опытом профориентолог Дина Жукова. — Как-то я работала с 40-летним отцом троих детей, банковским служащим. Он обеспеченный человек, добился успеха в карьере, но свою профессию терпеть не может. Постоянно все делал, переступая через себя. Всю жизнь он хотел быть журналистом, хотя прекрасно понимал, что эта профессия больших денег не принесет. И вот он пришел ко мне и заявил, что решил круто поменять теплое место в банке на работу мечты. Понимаете, перед взрослым человеком с бородой встала серьезнейшая дилемма. нужно было либо выйти из «зоны некомфорта» и при этом подставить (именно так он выразился) свою мать, вложившую в него в детстве столько денег и сил, а также жену и детей, привыкших к красивой жизни, либо продолжать плыть по течению и при этом мучиться. Скажу сразу: бросить работу в банке он в итоге так и не решился. Посчитал, что в этом случае поступил бы непорядочно.

Увы, таких нерешительных и «порядочных», боящихся подвести своих инвесторов-родителей, очень много. И хотя папы и мамы не заключали с ними никаких бумажных договоров, закрепленных подписью и печатью, чувство вины, ответственности, страха показаться неблагодарным сильнее и крепче любых юридических обязательств.

Вложишься — прилетит «обратка»

— Если говорить про детей как Инвестиции, то в этом случае ребенок воспринимается не как цельная Личность, не как человек. Для родителей он становится инструментом, живым механизмом для реализации своих амбиций, нереализованных планов, финансовых проблем, — говорит психолог Алиса Зотова. — например: «Я не очень богато живу — сын вырастет, будет хорошо жить и меня содержать». Плюс — ребенок выступает как объект власти: «Что я говорю — то ты и делаешь». Из таких родителей потом получаются свекрови и тещи, которые вмешиваются в молодые семьи.

эксперт напоминает, что у взрослого должно быть внутреннее понимание того, что он — родитель, а не властитель. И не инвестор в своего ребенка:

— Если вы вкладываете в сына или дочь деньги и ждете прибыли, это неправильные отношения с детьми — они никогда не будут теплыми, близкими. Более того, когда ваш ребенок вырастет, он выстроит с вами точно такие же отношения: «Ты в меня вложил деньги — ну и я вложу, определив тебя в дом престарелых». Или другой вариант «обратки» — живет старик один, дети не появляются у него годами, зато регулярно ему деньги присылают.

Если финансовая инвестиция родителя (о чудо!) оказалась успешной, «дивиденды» он чаще всего получает не в виде благодарности, а в таком же денежном эквиваленте. Мол, ты на меня тратился, вот я тебе все и возвращаю. А вот любовь я тебе не обещал — ты же мне ее не давал.

— На самом деле детям никогда не нужны от родителя деньги, — уверяет психолог. — Понятно, что потребительство есть у любого малыша, и его можно развить, покупая ему все подряд, но если говорить об обычном психически здоровом ребенке, то ему вовсе не это нужно. Ребенок ждет внимания, ласки, ему необходимо понимать, что его любят независимо от того, кем он станет. Если вы будете постоянно напоминать ребенку, что инвестируете в него, в его будущее, у него может сложиться ощущение, что родителям нужны только его результаты, дипломы, достижения. «Я тебя родил, вкладывал — теперь ты должен это отработать». Дальше пойдет больше: «Ты должен завести семью, которую я скажу», «Ты должен меня содержать» — и так далее. В общем, такие товарно-денежные отношения.

А еще, как показывает практика, такую ситуацию повзрослевший ребенок начинает использовать в своих целях. например, спихивает своих собственных чад на родителей: «На вот тебе — воспитывай». А сам уезжает «зарабатывать миллионы». Мол, ты же сама хотела, чтобы я был бизнесменом, — вот я и полетел на другой континент делать бизнес.

— Бабушку ставят перед фактом: «мы привезем тебе внуков на выходные», не задумываясь о том, готова ли к этому сама бабушка. Ее интересы никто учитывать не будет, как и она когда-то не учитывала интересы своего ребенка, — поясняет эксперт.

жертвы, о которых не просили

Иногда инвестиция выражается не в деньгах, а в том, что родители всю свою жизнь кладут на алтарь ребенка. Забывают о себе, бросают карьеру. И тоже находятся в ожидании больших результатов, достижений или удачного замужества дочки. И когда их ожидания не оправдываются, начинаются претензии: я, мол, тебе всю жизнь отдала, теперь ты должна выйти замуж, как я сказала, теперь ты должен работать тем, кем папа велит.

— Это жертвенность без спроса, — поясняет психолог. — Ребенок на это может вполне справедливо заметить: «А я тебя просил рожать меня и жертвовать своей жизнью?» Тут родители начинают обижаться. А на что обижаться-то? Хочешь забыть о себе, вложить свою жизнь в сына и дочь? Это твое Право. Но почему ты взамен чего-то требуешь? Это, простите, не сделка, и ребенок не соглашался на такие условия. Его просто поставили перед фактом. Повторюсь, что это не инструмент, а живой человек со своими интересами.

— А что делать семьям потомственных врачей, военных, дипломатов в случае, если дети не хотят идти по стопам родителей?

— Если определенная специальность — семейная Традиция, можно попытаться заинтересовать ребенка, но делать это аккуратно. Мол, попробуй воспользоваться той возможностью, которая у нас есть, — поучись годик. Может быть, ты все-таки захочешь этим заниматься? Но если все-таки скажешь, что это точно не твое, мы не будем настаивать. То есть в семье этот разговор должен быть на равных, без перекоса в одну или другую сторону.

Будущее без инвестиций

— Мое мнение и как специалиста, и как мамы двух взрослых сыновей — родителю не нужно бросаться в крайности, — говорит Алиса Зотова. — Надо постараться и не устраняться от будущего собственного ребенка полностью, но и не действовать авторитарно и жестко, то есть должна быть золотая середина. Исходя из временных и финансовых возможностей, нужно показать ребенку разные варианты профессий — записывать его в разные кружки, чтобы он пробовал рисовать, танцевать, конструировать, декламировать. Это не значит, что он станет художником или актером, но просто если не дать ему возможность что-то попробовать, может случиться как с тем несъеденным пирожным на юбилее, которое «наверняка было самым вкусным». Ребенок подрастет и выскажет родителям: «Вот я хотел попробовать, а вы мне не дали!» И это нереализованное желание будет создавать в его жизни негативный фон.

эксперт отмечает, что на то, кем станет ребенок, когда вырастет, только наполовину влияет воспитание. Вторая половина — это генетика.

— На какие-то вещи мы можем влиять, а на какие-то — никак. Кроме того, помимо нас есть еще и влияние других людей, которое проявляется, когда ребенок достигает примерно десятилетнего возраста. Это мнение друзей, родственников, учителей, блогеров, героев фильмов. Важно разделять: вот это моя жизнь, а это — моего ребенка. Да, решение принимают родители — и по времени, и по финансам, но мнение детей надо услышать. При этом нужно соотносить желания ребенка со своими возможностями. Хочешь учиться в Стэнфорде? Можем помочь тебе найти гранты, найти возможность поучаствовать в бесплатном конкурсе. Но отдавать последнюю рубашку мы не будем. Это самый правильный и честный подход.

Источник